Сережское восстание 1920 года. История в документах. В. Г. Дацышен

документы фиксировали, что сдача скота, яиц и масла в селе шла также плохо, хотя, по мнению комячейки, скот и яйца уже давно можно было бы сдать. «…Что же касается масла, то мы полагаем, что выполнить разверстку не представляется возможным по обстоятельствам не организованности маслодельных заводов…»[96].

      Сережские коммунисты пришли к заключению: «В виду вышеизложенного, ячейка считает своим долгом справедливости и стоя на страже Власти Советов, довести до сведения Продкома, что амбары кулаков не должны быть забронированы, а их языки работали на пользу контрреволюции. Ячейка просит в самом непродолжительном времени взять у кулаков хлеб для армии…»[97]. В завершение собрания граждане в приговоре своем вынесли решение затребовать инструктора, который мог бы проверить состояние хлебов не только в поле, но и в амбарах зажиточных жителей села.

      В 1920 г. положение крестьянства было тяжелым не только из-за продразверстки. Крестьяне должны были тянуть множество повинностей. Историки пишут: «Помимо продразверстки, на деревню налагался еще комплекс повинностей. В качестве примера рассмотрим ситуацию в Ачинском уезде. На основании распоряжений Ачинского уисполкома к осени 1920 г. населению вменялось поддержание в хорошем состоянии транспортной инфраструктуры волостей (распоряжение № 8280 – о содействии техникам в строительно-дорожных работах, № 8282 – о порядке речных переправ), гужевая повинность (распоряжение № 8325 – о порядке требований перевозочных средств проходящим воинским частям, № 8596 – о порядке выполнения гужевой повинности). Особенно тяжелыми были повинности, затрагивающие рабочих лошадей (№ 8596 – об оказании содействия военному ведомству в закупке лошадей). Выполнение повинностей, связанных с использованием крестьянских лошадей, грозило хозяйствам разорением. В том же с. Большой Сереж каждый крестьянин должен был вывезти не менее 80 подвод заготовленных им дров и строевого леса. Лесосека находилась на расстоянии 30–40 верст от места жительства и 3–10 верст от реки, куда надо было вывезти лес. Один из советских работников отмечал: «Произвести эту операцию на тех кормах, какими располагает крестьянин для своих лошадей… это значит оставить крестьян к весне без лошадей, а значит – оставить без посева»[98].

      Коммунисты Сережской волости, пытавшиеся убедить крестьян поддерживать мероприятия советской власти, не пользовались авторитетом у большинства местного населения. Да и сами они не старались быть образцом для подражания. Например, 21 июля 1920 г. председатель коммунистической ячейки Медведев со своим другом коммунистом Ябединым напились в деревне Малый Сереж и начали вести себя непристойно. И только вмешательство местного милиционера спасло их от расправы крестьян[99]. Так что отделались они лишь синяками и ссадинами.

      А уже на следующий день заявление о выходе из комячейки написали В.Н. Коробейников, П.П. Бухаров и А.Т. Милицин «…в связи с неподобающим поведением председателя волревкома Медведева»

96

ГАКК. Ф. П-6. Оп. 1. Д. 271. Л. 7.

97

ГАКК. Ф. П-6. Оп. 1. Д. 271. Л. 7 об.

98

Макаров А.А. История Красноярского края (1879–1940 гг.). Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2013. С. 79.

99

ГАКК. Ф. П-6. Оп. 1. Д. 271. Л. 9, 9 об.