Красное на красном. Вера Камша

свои плечи ношу, брошенную нерадивыми, – сверкнул глазами Енниоль, – то, чего мы хотим, отринуто прародителями блистательных много веков назад. Альдо из дома Раканов обретет то, что видит во снах, взамен того, о чем его сердце никогда не тосковало.

      Пусть блистательный поклянется, что, став властителем Талига, отдаст в руки правнуков Кабиоховых старую Гальтару и реликвии, созданные в те поры, когда Раканы не знали эсператизма. И он сядет на трон.

      – Гальтару? Но в ней же никто не живет.

      – Сын моего отца говорит внуку твоего деда, что то, что просим мы, не имеет ценности в глазах забывших родство свое.

      – Если мы и так все забыли и ничего не знаем, зачем вам мой отказ? – Альдо словно прочитал мысли Робера. – За свое золото вы купите и развалины Гальтары, и старые вещи.

      – Мы чтим Закон Кабиохов и не хотим уподобляться скупщикам краденого. Лишь законный обладатель прав и имущества может от них отказаться.

      – А если ничего не выйдет? Скинуть Олларов не так-то просто.

      – Если ничего не выйдет, значит, правнуки Кабиоховы не исполнили своих обязательств и заплатят неустойку. Каково слово блистательного?

      Робер смотрел на Альдо, ожидая его решения. С одной стороны, предложение было выгодным, с другой – оно казалось… слишком выгодным, хотя Чужой разберет этих фанатиков. Может, для них и впрямь нет ничего важнее этого самого первородства и старых цацек…

      – Я согласен, – раздельно сказал Альдо, – в день моей коронации вы получаете Гальтару и те старинные вещи, которые пожелаете.

      – Я прошу блистательного подтвердить свое слово в Чертоге Одного и Четверых, и я прошу блистательного гостя спросить свою кровь о минувшем.

      – Но, достославные, я эсператист.

      – Кабиоху и правнукам его важна кровь блистательного гостя, но не мысли его.

      – То есть я должен поклясться на крови?

      – Таков обычай. Но и правнуки Кабиоховы принесут свою клятву и внесут свой залог.

      – Хорошо, – Альдо поднялся, – пусть будет так, как вам нравится, хотя кровь дворянина не дороже его слова. Мой друг должен сделать то же, что и я?

      – О нет! Пусть блистательный Робер из рода Флоха даст слово молчать об увиденном, этого довольно.

      – Я не разбрасываюсь тайнами моего короля, – отрезал Иноходец, ошалевший от своего новоявленного родства с каким-то Флохом.

      – Да проследуют блистательные впереди меня в чертог Кабиохов.

      3

      Больше сомнений в том, из чего сделана эта штука, не было. Золото! Червонное золото, не изгаженное никакими примесями. Робер никогда не был жадным, но при мыслях о том, сколько вуарских[33] слитков пошло на одну-единственную гоганскую игрушку, становилось страшно.

      Енниоль поднял руку, один из занавесов раздвинулся, пропуская двух то ли беременных, то ли очень полных молодых женщин, разодетых в разноцветные шелка и увешанных драгоценностями. Толстухи вели под руки третью, невысокую и тоненькую,

33

Лучшее золото Кэртианы привозят из Вуары, где расположены знаменитые золотые копи. Вуарские слитки знамениты тем, что там практически нет никаких примесей.