Эвви и три луны. Дмитрий Раскин

сделали, – говорит Обнорин, – например, на Первой Луне предотвратили две мировые войны.

      – Что да, то да, – Элла вернулась к тону, заданному Обнориным.

      Этакие посиделки сослуживцев, проработавших целую жизнь за соседними столами в офисе. Только вместо: «Ты помнишь, как пропал квартальный отчет? А сроку оставалось два дня!» – они вспоминают, как останавливали мировые войны. Эта их наигранность, ненатуральность – конечно, они пытаются поднять ей дух и всё такое. Но они явно преувеличивают степень ее фрустрированности. Она справится сама.

      – Интересно, на сколько веков мы подхлестнули здешний прогресс? – Обнорин, кажется, и сам понимает, что переигрывает.

      – Умудрились совместить Ренессанс с Просвещением, а тут как раз подошла промышленная революция, – Элла добросовестно приняла «подачу» Обнорина.

      – Ты, наверно, уже заметила, Эвви, откровения к лунным ученым и художникам как-то уж очень часто приходят во сне, – кажется, Обнорин все же сумел убедить себя, что у него получается искренне, легко, ненавязчиво. – Так вот, за сны отвечает ваш покорный слуга вместе с вверенной ему аппаратурой.

      Он налил Элле еще бренди.

      – Эвви, а тебе уже хватит, – строго сказала Элла.

      – Я и не собиралась.

      – И, в то же время, мы ненавязчиво тормозим всё то, что в перспективе приведет их в космос. А при нашей-то увлеченности прогрессом это чревато паранойей.

      – Ты уж не преувеличивай, – говорит Элла, – речь всего-то лишь о шизофрении.

      – Вы боитесь, что они дотянутся до Второй и Третьей лун? – поняла Эвви.

      – Именно, – Обнорин и Элла салютуют ей бокалами.

      – А сколько им до выхода в космос? – спросила Эвви.

      – Слава богу, что жители, – Артем так и сказал нарочито «жители», – второго мира для них на другой стороне своей Луны. То есть «первые» и «вторые» пока что и не подозревают о существовании друг друга.

      – И вы надеетесь, что за эти полвека сумеете довести людей Первой Луны до такого уровня просветленности и гуманизма, что они не перебьют и не поработят людей Второй? Эвви вообще-то не хотела говорить с сарказмом.

      – Я уж точно не надеюсь. Уже по одним только геронтологическим своим обстоятельствам, – попытался отшутиться Обнорин.

      – Роберт придумал как это сделать, – перебивает Элла.

      Эвви не сразу поняла, что речь о Картере, чей могильный камень в первый ее день на Готере так поразил ее.

      – Разработал план ускорения морального прогресса. И план потрясающий, – продолжает Элла, – но не простил себе последствий.

      – Не смог простить, хоть и пытался, – Обнорин теперь был серьезен, – но прогресс же все-таки был! И больше стало на этой сраной Луне любви и добра.

      – Как там наши? – Элла спрашивает, чтобы сменить тему.

      «Наши» это Коннор и Гарри. Они сейчас на Второй Луне.

      – А что им будет? – пожимает плечами Артем Обнорин. – Все по плану. – Не сообразил сразу, что после разговора о Картере «план» прозвучал двусмысленно.

      – Неспокойно