Цена ошибки. Илья Михайлович Долгополов

и.

      Мужчина, пройдя пару кварталов по узким проулкам, вышел к трактиру, располагавшемуся в полуподвальном помещении одного из домов. Старая, покосившаяся дверь трактира скрипнула и вместе с запахом табачного дыма и аромата жареной колбасы наружу вывалился пьяный мужик, чудом не сбив с ног посетителя.

      – Пардон, – Еле выговорил пьянчуга.

      Мужчина, не обратив на это никакого внимания, спокойно вошел в трактир. Трактирщик, протиравший полотенцем тарелку, увидев гостя, выпрямился и поприветствовал его: – Вечер добрый, Иван Христофорович.

      – Здравствуй, Матвей, – Ответил гость и добавил, – Подай пожалуйста водки на три рюмки и чего-нибудь закусить.

      – Будет сделано.

      Заметив свободный столик возле окна, мужчина расположился за ним. К столу подошла молодая девица и зажгла керосиновую лампу. Еще через пару минут подошел трактирщик. Поставил на стол графин с водкой, рюмку и тарелку с ровно выложенной на ней жирной селедкой, копчёным салом и парой соленых огурцов.

      – Спасибо, Матвей, – Кивая головой в знак благодарности, произнес мужчина.

      – Кушайте на здоровьечко, – Ответил трактирщик, наполнил рюмку водкой и удалился с поклоном.

      Арагонов Иван Христофорович, начальник сыскного отдела в местном управлении полиции. После окончания военного училища проходил службу в действительной армии и дослужившийся до звания майор, по состоянию, не пригодному для дальнейшей службы был переведен в полицейские чины, где трудился последний десяток лет.

      Арагонов положил котелок на угол стола, бросил в него перчатки, взял наполненную рюмку и опустошил ее. Тут же нанизал на кончик вилки кусок селедки с парой колец лука и закусил. Облокотившись на спинку стула, достал из бокового кармана пальто серебряный портсигар, извлек из него папиросу, постучал мундштуком о крышку, примял у кончика и закурил.

      Трактирщик, не говоря ни слова, наполнил рюмку, сделал неглубокий поклон и направился к соседнему столу.

      Арагонов выпил вторую, закусил, достал из бокового кармана жилетки часы, на длинной цепочке, открыл крышку и посмотрев на время, убрал обратно, громко клацнув при этом крышкой корпуса.

      – Опаздывает, шельма, – В полголоса произнёс Арагонов и посмотрел на трактирщика.

      Скрип входной двери заставил половину кабацкой публики обернуться. Внутрь вошел мужичонка невысокого роста в чёрном безразмерном пальто и шерстяной кепке, натянутой на лоб так, что глаз его видно не было. Не оглядываясь по сторонам, он направился прямиком к столу Арагонова.

      – Запоздал, Иван Христофорович, не сердитесь, – Сказал он.

      – Садись и выкладывай, что разузнал? – Спросил Арагонов, указав кивком головы на стул, стоявший напротив.

      – Что узнал? Ничего из того, что Вам нужно, Ваше Высокоблагородие. Нет пока информации по вашей пропаже, скупщики молчат как сычи, барыги ни сном ни духом, по шпане прошли, так те вообще ничего не слышали, как будто глухие, одним словом, тишина.

      – Прошка, время даю тебе до субботы. Не найдешь, валить тебе лес в сибирской глубинке, или ты забыл наш уговор? – Резко оборвал Арагонов.

      – Все помню, кормилец, найду. Неужто вещица эта того стоит, что из-за неё сам начальник сыска подрядился? – Спросил Прохор.

      – Не твоё собачье дело, твоя задача найти его. То, что она всплывет в ближайшее время, я не сомневаюсь, ищи, Прохор.

      Арагонов выпил рюмку водки, закусил огурцом. Отсчитав мелочь, положил на стол, одел котелок и попрощавшись с трактирщиком вышел на улицу.

      Дом, где Арагонов снимал несколько комнат, находился недалеко от трактира, чуть ниже по улице. В его распоряжении была небольшая спальня, рабочий кабинет и аккуратная гостиная с камином. Дом принадлежал овдовевшей генеральше, которая после смерти супруга зарабатывала сдачей комнат в наем. Вместе с хозяйкой в доме проживала старая горничная, которая также прислуживала Арагонову.

      Обстучав ботинки об решетку, лежащую возле входной двери, он открыл дверь ключом и зашел внутрь.

      Переодевшись в домашний халат и тапочки, Арагонов зажег лампу, взял с полки книгу и сел в кресло, прямо напротив камина. Откинувшись на спинку, он закурил папиросу и начал перелистывать одну страницу за другой. Время от времени он останавливался, надевал на кончик носа пенсне и что-то помечал в тексте карандашом, после продолжал листать дальше.

      В гостиную, предварительно постучав, вошла горничная. Она спокойно прошла к стоявшему в углу стулу, на который Арагонов небрежно скинул свою одежду, и принялась ее развешивать. Закончив, она обратилась к постояльцу: – Иван Христофорович, может желаете чаю? Самовар еще горячий.

      – Спасибо, Анна Игнатьевна, но я откушал немного, если Вас не затруднит, подайте графин и рюмку, и яблок моченых, если остались, – Не отрывая глаз от книги, произнес он.

      – Яблок точно не осталось, есть соленые огурцы, будете? – Ответила женщина.

      – Да, будьте так любезны.

      Она вышла из гостиной и через несколько минут