Охотничий билет без права охоты. Мария Мусина

мы обсудили нелегкую женскую долю.

      – Тогда зачем тебе все это нужно? – решилась спросить я.

      – Какие вы все удивительные! – возмутилась Поли. – Когда Пугачева меняет мужей, вы не спрашиваете, зачем ей это нужно.

      – Ну, все же, в некотором роде, это не одно и то же, – я уже и сама засомневалась – так ли это.

      – Вот такой у меня имидж, – надулась Поли, – Имею я право на собственную индивидуальность? Принимай меня таким, какой я есть. То есть такой. Ты же мне не кажешься ненормальной, хотя ты и прожила двадцать лет с одним и тем же мужиком…

      – В любви и согласии, – уточнила я.

      – Вот это уже не имеет никакого значения! Важно то, что ты ему ни разу не изменяла. А это, несомненно, патология! Типичное извращение!

      – Будем терпимее друг к другу! – взвилась я.

      – Вот именно! – вскричала Поли. – Частная жизнь неприкосновенна! Поговорим лучше о моем творчестве!

      – Слушала твой последний диск – он потрясающий! – Правду в глаза говорить легко и приятно. – Особенно эта песенка про голубое небо, желтое солнце и несчастную любовь. Очень свежий образ!

      – Да, – с достоинством проговорила Поли, – такого еще не было! Этот «Ветер с моря дул» ни в какое сравнение не идет с моим художественным поиском. Тоже мне шлягер! Ха-ха! Вся его подлость в том, что там каждая строчка по два раза повторяется! Попробуй, не запомни! А я не ищу дешевой популярности!

      Еще час мы обсуждали последний диск Поли.

      – Ну а как ты, – наконец решила поинтересоваться Поли моими делами, – как твои переводы?..

      Я поскучнела. Это для меня история про взаимоотношения Анны-Марии и Джузеппе представляет какой-то интерес. А Поли с его, то есть с ее богатой личной жизнью в самых нетрадиционных формах… Боюсь, он даже не поймет, о чем это я.

      – Напустила на себя таинственный вид, ой, ой, – погрозила мне пальчиком Поли, – небось, втихаря переводишь какую-нибудь жуткую порнушку. Знаю я вас, высоконравственных!..

      Я всегда воспринимала Поли как задушевного друга, но теперь, когда он стал женщиной, не могу сказать, чтобы он стал мне ближе. То есть она.

      – Поли, – тихо спросила я, – как же ты все же решился? Была операция? Было больно?

      – Оль, – Поли посмотрел мне прямо в глаза, – ну не все ли тебе равно, кто я – мужчина или женщина?

      – Конечно, Поли, конечно, – поспешила я с заверениями, – Мы же друзья…

* * *

      Я вернулась домой, уселась за роман и пребывала в добром расположении духа вплоть до семи часов. Даже с минутами. В это время обещал приехать Антон, и мы вместе должны отправиться к Кике и Ирине.

      Волноваться я начала непосредственно в половине восьмого. Терпеть не могу опаздывать и заставлять людей ждать. В отличие от Антона, который всегда опаздывает. С этой его привычкой я борюсь многие годы! И без всякого результата! В восемь, когда появился Антон, я уже поднакопила изрядный заряд желчи и негодования.

      – Только не говори, что ты опять стоял в пробке! – фурией накинулась я на него.

      – Я