Каменные небеса. Н. К. Джемисин

бы ни сделал этот лес, если он еще жив, способен заморозить половину общины за несколько секунд почти без предупреждения. Если ты решительно настроена идти насквозь, нам придется установить круглосуточную посменную вахту – я имею в виду орогенов с лучшим контролем. Ночью вам придется не давать нам спать.

      Она прищуривается.

      – Почему это?

      – Поскольку если кто-то из нас будет спать, когда начнется атака… – Ты совершенно уверена в том, что она начнется. – Мы будем реагировать инстинктивно.

      Юкка кривится. Она не простой дичок, но все же слишком дичок, чтобы понять, что скорее всего случится, если что-то заставит ее орогенически среагировать во сне. Если кого не убьет налетчик, то вполне возможно, это сделает она, совершенно случайно.

      – Дерьмо. – Она на миг отводит взгляд, и ты думаешь, что она не верит тебе, но, возможно, она просто думает.

      – Отлично. Разделим вахты, значит. Поставим рогг, что не на вахте, работать, ну, лущить тот дикий горох, который мы нашли несколько дней назад. Или чинить сбрую, которую Опоры используют, чтобы тянуть грузы. Завтра нам придется ехать на телегах, поскольку будем слишком сонными и на своих двоих не дойдем.

      – Хорошо. И… – Ты медлишь. Не сейчас. Ты не можешь признаться в своей слабости этой женщине. Еще нет. Но все же. – Не я.

      Глаза Юкки тут же сужаются. Эсни бросает на тебя скептический взгляд, словно говоря: У тебя так хорошо получалось. Ты быстро добавляешь:

      – Я не знаю, на что я способна теперь. После того, что я сделала в нижней Кастриме… я изменилась.

      Это даже не ложь. Ты бессознательно тянешься к отсутствующей руке, играя с рукавом куртки. Никто не видит культи, но внезапно ты чрезвычайно остро осознаешь ее. Хоа, оказывается, не собирался оставлять очевидные отметины зубов, как Сурьма на культях Алебастра. Твоя гладкая, округлая, почти полированная. Ржавый перфекционист.

      Взгляд Юкки следует за твоим настороженным прикосновением. Она морщится.

      – Хм. Ну, я догадывалась. – Ее челюсть напрягается. – Однако сэссить ты вроде не разучилась.

      – Да. Я могу помочь держать стражу. Просто… мне не надо бы ничего делать.

      Юкка качает головой, но говорит:

      – Отлично. Тогда тебе последняя ночная стража.

      Это наименее желанная стража – самая холодная теперь, когда ночные температуры стали падать ниже нуля. Большинство предпочло бы спать в это время в теплых спальниках. Это также самое опасное время, когда соображающие налетчики нападают на большие группы вроде этой в надежде застать людей сонными и вялыми. Ты не можешь понять – доверие ли это или наказание. Ты пробуешь спросить:

      – Могу хотя бы оружие взять? – Ты не держала в руках никакого оружия с тех пор, как покинула Тиримо, когда сменяла свой нож на сушеный шиповник, чтобы избежать авитаминоза.

      – Нет.

      Ржавь. Ты хочешь сложить руки, но вспоминаешь, что не можешь, поскольку твой пустой рукав болтается, и вместо этого кривишься. (Юкка и Эсни тоже.)

      – Ну