Город С. Василий Батарейкин

совершенно не задумывался о природе появления видеозаписи. Так и Савельева никогда не интересовали вопросы, вроде того, как, например, звали корову, из кожи которой сделали обивку сидения, на котором он сейчас сидел, кто это сделал, в каком возрасте и физическом состоянии был этот человек, или это была машина, а если так, то кто её придумал, собрал и обслуживал, почему выбрали именно такой цвет и расстояние между точками в перфорации. Савельеву было, как он сам любил изъясняться, «похуй». Он знал, что сиденье предназначено для того, чтобы он на нем сидел, кожа предназначена для того чтобы приятно охлаждать ладони, когда он кладёт на сиденье руки, люди предназначены для того чтобы ими управлять, эмоции предназначены для того чтобы их получать, а человеческие потребности предназначены для того чтобы их реализовывать.

      Автомобиль притормозил и повернул направо. Пейзаж за окном изменился. Исчезли магазины, остановки, табачные палатки, появились заросшие травой спортивные площадки, импровизированные сушилки для белья, лавочки, скамейки и другие атрибуты спального массива.

       Рекламный видео ряд на потолочном мониторе резко прервался. Женщина в жакете в быстром тревожном темпе начала излагать причины экстренного прерывания оплаченного посыла о необходимости покупки подгузников, ведущей марки. Из слов ведущей стало понятно, что только, что в том самом городе Г., о котором ее не остыл предыдущий репортаж, произошел чудовищный взрыв, якобы уничтоживший львиную долю центральной части города, а прилегающие здания в настоящее время охвачены пожаром.

      «Что попало твориться», – напрягшись, произнес Савельев.

      В кармане пиджака заиграла мелодия телефонного звонка. Юрий Васильевич вздрогнул. Изучив экран мобильного устройства, он поднес аппарат к уху.

      – Что ещё? И? Ну. Кто? Какие? Это секта какая-то? На площади? Вы там охуели что ли? Маша, я два часа как не в кабинете, и вы там с Шеевым ни хуя без меня решить не можете? Никогда, никакие, сука, полупидоры, не будут проводить лекции на площади Ленина в моем городе! Пусть они хоть евангелисты, хоть Иудеи, хоть Ивановцы. Никаких сектантских декадансов на площади не будет. Пусть собираются где угодно, и ебут друг друга куда хотят. Понятно? Что ещё? Все? Все, меня не беспокоить, – Юрий Васильевич, опустил руку с телефоном на сиденье.

      «Да что за пиздец твориться?!» – он поднял руку с телефоном, наклонился и принялся листать список контактов, нажал на экран и поднёс трубку к уху.

      – Алло, Сергей Сергеевич, а что у нас за сектанты в городе объявились? Не знаю. Какие-то староверы, или хуй их знает. Пришли к администрации, все в белом, просят какую-то лекцию провести на площади. А кто будет знать? Сука, ты кто? Не ты ли у нас главный по этим делам? Почему я знаю, а ты ни хуя не знаешь? – повысил голос Юрий Васильевич, и ударил ладонью по кожаному сиденью. – Найди и объясни им, что у нас в городе на площади выступаю только я. Загони их в Буханику, и пусть оттуда даже нос свой не показывают. Слушай, –