Сын. Анастасия Головачева

куда слабее духом деревенских работяг. Они надеются всю жизнь на рыцарей и принцев, которых нет, потому их и легко подловить. Их широкие души готовы идти на жертвы не меньше Нины, потому их легко шантажировать. Их всех очень жаль. У каждой могло быть блестящее будущее. Но теперь они все – проститутки.

      Когда пришла Виола, все, кроме Нины, спали. Девушка зашла в барак потрепанная, с размазанной косметикой, видно, что плакала. Виола была без сил и настроения. Нина не стала спрашивать, а та не стала рассказывать. Нина лежала и думала. Чего ей ждать? Толком так и не объяснили. Она ежилась от страха перед неизведанным. Неизведанное ведь всегда пугает. Особенно тех, кто привык жить по своим или чьим-то еще правилам. Нина была как раз из таких. Ее жизнь полностью подчинялась ею самой для себя составленному распорядку и тем моральным принципам, что женщина самолично запихала в свою голову. Пошатнувшиеся устои пошатнули и саму Нину.

      В полдень за ней приехал тот самый Павел. Он бесшумно зашел в барак, осмотрелся. Увидел новую девушку, смотрящую на него большими светлыми глазами, полными страха, из-под одеяла.

      – Пс, новенькая, – зашептал он, – хорошо, что не спишь. Девок не разбудим. Вставай, одевайся. Я жду тебя в машине.

      Не дождавшись реакции, мужчина развернулся и тихо вышел. Нине оставалось только повиноваться. Она была одета, но слегка лохмата. Взяла грязный Людин гребень, немного привела голову в порядок. Подумала, какая у нее неопрятная соседка, раз держит в таком виде расчески (с такой свиньей ей не ужиться), выпила стакан воды, что остался с вечера на тумбочке, обулась и вышла на улицу.

      Сентябрьское полуденное солнце уже во всю светило своим мягким теплом. Запах травы, полей приятно щекотал ноздри, напоминая о родном. У барака стоял заведенный внедорожник. Нина осторожно подошла к нему, открыла дверь переднего пассажирского. Ее глаза наткнулись на Павла за водительским. Она замерла. То ли от страха перед грядущим, то ли перед его сходством с Егором, взбеленившим память.

      – Чего застыла? Запрыгивай, – вроде добродушно пригласил Павел.

      Нина послушалас, села. Они поехали. По пути Павел вводил Нину в курс дела, знакомился, травил анекдоты. В купе с его внешностью, такой близкой Нине, речь мужчины буквально приручила женщину. Пока с Ниной не происходило ничего плохого. Она стала проникаться, доверять Павлу. Может, все не так уж и страшно? Красная рыба на ужин, добрый собеседник, милые соседки. Павел был отличным психологом. Свой в доску парень для несчастных девиц, он неминуемо вызывал у них доверие. На первых порах. А с Ниной ему было справиться легче легкого. Ее трусоватость перед жизнью, робость перед незнакомцами и прочие слабые качества были отличными инструментами для опытного сутенера. Воспитать из Нины хорошую проститутку для него не составило бы никакого труда. Поэтому Нина ему понравилась. Но не настолько, чтобы проникнуться, помочь и спасти. А всего лишь как хорошего пошива платье или блюдо с правильным составом.

      –Рад знакомству, Нина, очень рад, – щебетал он, пока на фоне играла C.C. Catch, ласкавшая