Черная кровь. Людмила Хлебникова

фигура повернулась, и Оксана узнала Василия. Это был ее одноклассник, с которым она случайно встретилась недавно на отдыхе. Василий имел на нее какие-то виды, но Оксана постаралась пропасть из его поля зрения, потому что не любила путать прошлое с настоящим.

      – Вася? Тебе чего здесь нужно?

      – Судя по запаху майонеза, ты сегодня обедаешь дома, – широко улыбнувшись пошутил Вася, отпустил ручку Андрея и резво подбежал к Ксюше. Она, растерянно пыталась засунуть выбившиеся из-под пакета волосы, на которые была нанесена майонезная маска. Подбежав к Оксане, подхватил ее на руки и закружил, прижимая к груди.

      – Отпусти, ты чего, соседи же смотрят!

      – Ксюша, куда ты пропала? А я тебя по старому адресу искал.

      – А я переехала. Мне Катька свою квартиру однокомнатную отдала… Как ты меня нашел?

      – Я встретил Алину, и она мне рассказала, где тебя найти. Как ты?

      – Слушай, Вася, я занята. И вообще, нам с тобой больше не о чем разговаривать. Я, по-моему, тебе совершенно ясно дала понять, что у нас не может быть с тобой ничего общего. Понятно?

      – Как это – ничего общего? А все, что с нами было? А то лето… помнишь то безумное лето? Помнишь Ревяку, палатку, ну?

      – Вася, какая палатка? Какая Ревяка? – возмущалась Оксана, затаскивая Василия в квартиру, чтобы спрятаться от насмешливых глаз соседок.

      – Кончилась романтика, Вася, не до тебя мне теперь.

      – Почему? – сник Василий.

      – Ты мне не нужен.

      – А кто же тебе нужен? Принц на ослепительно белом BMW? Слушай, я неплохо зарабатываю. Переедешь ко мне, бросишь работу, ну же! – он попытался ее обнять, но Оксана решительно убрала его руки со своих плеч.

      – Мне нужен мужчина, который был бы похож на руки. Чтобы ими можно было заткнуть уши – вот так – и мир перестал бы существовать, а остался бы только шум крови. Понимаешь?

      – Нет.

      Он открыл дверь и быстро зашагал прочь. На середине двора он обернулся и внезапно зло сказал:

      – Что имеем – не храним. Потеряешь – наплачешься, – и зашагал прочь.

      Оксана взяла сына на руки и отнесла домой.

      У мужчины, как оказалось, барахлило сердце. Тяжелый рюкзак, набитый деньгами, и быстрая пробежка вызвали сердечный приступ.

      После того, как ему стало легче, Петров попытался поговорить с ним. Но мужчина угрюмо молчал, не желая отвечать ни на один вопрос. Личность его устанавливали. Петров терпеливо ждал, когда грабитель произнесет хотя бы слово.

      Через некоторое время выяснилось, что от мысли получить из упрямо сомкнутых губ задержанного какую-либо информацию, придется отказаться. Судебные эксперты признали его полную невменяемость.

* * *

      – Я не могу пойти! Не могу, понимаешь!

      – Тебе нужно отдыхать. Развлекаться. Ты же света белого из-за работы не видишь.

      – Ну и что? Я не могу сына одного бросить.

      – Почему одного? За ним присмотрит твоя мама.

      – Ты что, мою маму не знаешь?

      – Знаю, Ксюша, знаю. Но ты же видишь, она ведет себя очень прилично.