Черная кровь. Людмила Хлебникова

ась тому, как мог такой респектабельный на вид мужчина стать постоянным клиентом такого захудалого ресторана. Тем не менее, это было так. Он приходил сюда каждый день в семь вечера и садился за дальний столик у окна, неизменно смотря на моросящие осенние дождики, пока она не подходила к столу и не интересовалась: «Чего кушать будете?»

      Вопрос был праздный, так как клиент всегда кушал одно и то же, и Оксана вполне могла бы нести ему заказ сразу же. Но ей почему-то доставляло странное удовольствие говорить с ним и смотреть в его мрачные глаза, как будто для нее там была приготовлена какая-то история.

      Пока клиент меланхолично поглощал свой ужин, Ксюха смотрела на него из-за занавески, удивляясь пустоте его взгляда и двигающимся под смуглой кожей желвакам.

      Мужчина был не красавец. Резкие черты лица, высокий лоб и темные волосы, которых было как-то неприлично много, никак не ставили его в один ряд со слащавыми унисексовыми кумирами, которые так полюбились современным женщинам.

      Оксане этот незнакомец казался почему-то несчастным и пережившим какую-то драму. Не известно, почему она так решила. Может тому виной был его угрюмый вид взъерошенной птицы, а может некрасивый ожог на левой стороне лба.

      Оксана в последние дни часто ловила себя на мысли, что она каждый день ждет именно его прихода и ей совершенно не терпится узнать его историю. «Во всем виновата женщина», – решила она, после чего поделилась своими мыслями с барменшей Юлей. Та посмотрела на посетителя и громко ругнулась:

      – Экий орангутанг!

      «Ну, с Юли что возьмешь. Деревня – она и есть деревня. А вот моя душа, она…» – что «она», обычно не додумывалось.

      Незнакомец, закончив ужин в полном молчании, расплачивался и уходил, обычно оставляя неплохие чаевые.

      В этот день все было по-другому. Подойдя за оплатой, Оксана поймала на себе задумчивый взгляд и услышала:

      – Присядьте.

      Оксана и так бы на ногах не удержалась от удивления. Она первый раз за столько недель услышала его голос. Голос был рокочущим, как океанский прибой, перекатывающий гортанное «эр» и шелестящий галькой шипящих. Голос был таким глубоким, таким обволакивающим, что его хотелось слушать и слушать…

      Поэтический бред девушки был прерван вопросом:

      – Вы, наверное, устали… – не вопросительно. Утвердительно. – Расскажите о себе.

      – Ой, что вы, нам на работе с клиентами нельзя, – вскочила и засуетилась Ксюха, – я пойду, пожалуй.

      – Не уходите, – остановил ее голос.

      Оксану просто к стулу прилепило. А ее странный собеседник отошел к барной стойке, порокотал там с барменшей, та побледнела и куда-то ушла. Вернулась вместе с Эльзой, которая была похожа на прокисший йогурт в своей попытке заискивающе улыбаться. Они о чем-то поговорили с незнакомцем, причем бедная старушенция смешно трясла головой, так что искусственные кудри не ее шиньоне подпрыгивали как пружинки.

      После этого мужчина вернулся к столу, мягко взял Оксану за локоть и повел к выходу.

      – Эй, эй, куда! Отпустите!!! – распереживалась Оксанка, цепляясь свободной рукой за косяк.

      – Простите, я вас испугал… Привычка к решительным действиям… ммм… Я вас отпросил, вы не составите мне компанию?

      «Гулять с незнакомым мужчиной?!! А почему нет?» – подумала вдруг Оксана, млея от возможности прогулять эту рабочую ночь, не сулящую ничего хорошего, как всегда.

      – Хорошо. Только мы пойдем туда, куда я хочу.

      – Идет, – покровительственно улыбнулся незнакомец.

      Оксана решительно кивнула и пошла переодеваться. Проходя мимо стойки бара, не преминула, подбоченясь, громогласно заявить:

      – Пойду, с человеком погуляю. Только запомните его хорошенько – вдруг фоторобот составлять придется?.. – сказала и сама обалдела от своей наглости.

      Выйдя из ресторана, они пошли вдоль мокнущих домов по направлению к центральному бульвару. Часть пути прошла в напряженном молчании. Оксана спрашивала себя о том, зачем она все-таки пошла, ведь ей известно, как все будет дальше. Такое было не раз, и такое будет снова. Потом незнакомец встряхнул головой и сказал:

      – Никита.

      – Что – Никита? – вздрогнула Оксана, уже погрузившаяся в какие-то отвлеченные мысли.

      – Меня зовут Никита Каменский. А вас – Оксана, да?

      – Как вы узна… А, да, – смутилась Оксана, вспоминая о дурацкой бирке, которую заставляли носить на работе.

      – Скажите, Оксана, вы темноту любите?

      – Че-его?

      – Я почему спрашиваю. Вон там кинотеатр виднеется, может сходим? Или вы темноты боитесь?

      – Давайте с вами воздухом подышим. Там скучно, в кинотеатре. И подростки попкорном хрустят. Я больше гулять люблю. Чаек на набережной кормить.

      – Чаек. На Набережной. Это интересно, – сморщил губы в своей странной улыбке Никита. Он достал из кармана кулек с орешками и протянул Оксане.

      – Тоже мне, Санта-Клаус, – недоверчиво сощурилась