Иерусалимский синдром. Петр Альшевский

бензином их протер. Какая гадость…

      Вольтуччи. (разливая) Одной рюмки не хватает.

      Удилло. Ничего, дети мои, это совсем не затруднение – я из горлышка сподоблюсь.

      Луболо. Тогда уж давай до дна. После тебя никто пить не будет. Отрубишься – не бросим. В смысле, чем-нибудь накроем и будем осторожно переступать.

      Удилло. Благодарствую. Выпьем же за величие Господа нашего. Ибо мы возвестили вам силу и пришествие его, не хитросплетенным басням веруя, но бывши очевидцами его величия. Ибо он принял от Бога Отца честь и славу, когда от Отцовой славы принесся к нему такой глас: «Сей есть Сын мой Возлюбленный, в котором Мое благоволение»! И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе. (не переводя дух, пьет из горлышка до дна).

      Паскуэлина. Я не буду за это пить.

      Вольтуччи. А за что?

      Паскуэлина. Давайте за то, чтобы нас в плен не взяли.

      Джокетто. Пойдет. Вполне.

      Луболо. Ну что, Удилло, полегчало? Солнце высоко, волки далеко, во внутренностях романтика?

      Удилло. С божьей помощью. Ведь я испил кровь сына его единосущного! За наши грехи пострадавшего.

      Флориэна. Скушайте пирожок.

      Удилло. Да найдет тебя награда за сердце твое доброе! Возьму… этот… нет, этот… о, как же прекрасно и насыщающе… причащаюсь по полной программе! И все во славу Господа!

      Луболо. Что будем с долгом делать?

      Удилло. Прощать, безусловно прощать.

      Луболо. За какие заслуги?

      Удилло. Не за заслуги, а по велению писания святого.

      Луболо. А твое писание, случайно, долги возвращать не велит?

      Удилло. Таким мелочам там места не отведено. Серьезная книга, сын мой – ты головой-то думай! Ворочай тем, что там… Ой! Меня только что осенило.

      Джокетто. Припомнил, где деньги достать?

      Удилло. Деньги спутники греха, дети мои. И я, как принявший сан, не могу толкать вас на дорогу, ведущую к вечным мучениям. Но я не хочу покидать этот мир должником! И могу предложить вам кое-что взамен денег.

      Луболо. Недвижимость? Ценные бумаги?

      Удилло. Армрестлинг.

      Луболо. Что?!

      Удилло. Борьбу на руках.

      Луболо. Ты болен. Говорили же тебе, не запускай свои венерические болячки, а ты: «мелочовка, не беда – с Божьей помощью рассеется и развеется». Как видишь, не рассосалось.

      Удилло. Зато я духом силен! А сила духа сильнее силы мышц. Дух мой, мышцы твои, но дух… дух!… это же вершина всего! Высшая субстанция! Положительная чума! К тому же в молодости слабаком я отнюдь не был.

      Вольтуччи. Но сейчас ты далеко немолод.

      Удилло. Со мной Господь Бог. И не существует силы которая смогла бы меня испугать!

      Луболо. Будь по-твоему. Если ты у меня выиграешь – мы квиты. А если я?

      Удилло. Этого не будет. Господь этого не допустит.

      Луболо. Ну, а если вдруг?

      Удилло. Тогда…. Что тогда… Тогда я завещаю тебе свой нательный крест.

      Луболо. Зачем он мне?

      Удилло. В нем мощь великая! Тебе не осознать,