Счастье красоты. Опыт эстетической антропологии. Юрий Дружкин

(Н. К. Вахтомин. Генезис научного знания: М., Наука, 1973, с. 216)

      Это методологическое требование является весьма сильным и требует для действительно полной его реализации достаточно развитых предпосылок. Ведь речь здесь идет не просто о выведении знаний о низшем из знания о высшем и, тем более, не о проецировании на низшее свойств высшего. Речь вообще идет не о получении каких-либо фактических сведений. Речь идет понимании фактов, о более глубоком раскрытии сущности известных уже явлений, об установлении теоретических связей между не связанными пока областями знания. Но это требует достаточно развитой фактологической базы, достаточно большого багажа описанных явлений, созревшей проблемной ситуации, заключающейся в необходимости теоретически осмыслить предмет в единстве высших и низших его форм. Вот тогда-то и создаются те условия, к которым относится данное методологическое требование.

      Что означает это требование применительно к поставленному выше вопросу о взаимодействии эстетики с другими науками, изучающими человека? Как должна соотноситься эстетическая проблематика с данными таких наук, как, например, биология, психология и др.? По моему мнению, эстетика лишь тогда сможет пользоваться данными и даже понятийным аппаратом этих наук без риска потерять свой собственный предмет, когда будет выработан надежный и строгий подход, позволяющий не к эстетическому подходить с биологических, психологических и т. п. позиций, а наоборот, – к биологическому, психологическому с позиций эстетических. И нет ничего фантастического в том, что целый ряд проблем, понятий и законов эстетики, относящихся к высшему проявлению жизненной активности – к эстетической деятельности – помогут по-новому взглянуть на ряд явлений из области психологии и даже биологии, помогут увидеть в них прообразы высших форм.

      Задача эта непростая. Но обойти ее стороной нельзя, ибо прямое и непосредственное обращение к методам и понятиям естественных наук, необоснованно расширительное толкование их результатов всегда чревато серьезными ошибками.

      Таким образом, эстетика вправе обращаться, скажем, к биологии. Но, чтобы не потерять своего специфического предмета, эстетика должна обращаться к общебиологическим закономерностям с тем набором проблем, которые выли выработаны ею в процессе длительного ее развития и вне которых она перестает быть эстетикой. При этом не исключено, что эстетическая деятельность человека сможет послужить ключом к пониманию некоторых фундаментальных закономерностей жизни вообще. Последнее предположение означает, иными словами, что существуют такие фундаментальные свойства жизни, которые в эстетической деятельности человека достигают своего высшего развития.

      Каковы же те специфически эстетические позиции, которые должны определить подход к явлениям, изучаемым биологией, психологией, социологией и т.п.? С какими