Сады диссидентов. Джонатан Литэм

будто остановилось, где под вывесками времен Депрессии сидели и пили кофе мужчины в помятых фетровых шляпах, где стаканы мылись и протирались клетчатыми тряпицами – далеко не чистыми и не сухими. Они повернулись спиной к уличному рокоту на пересечении Канал-стрит и Бродвея и, по предложению Мирьям, заказали себе по два коктейля – по шоколадному и ванильному. Продавец в белом переднике, лет двадцати с небольшим, явно насмотрелся тут всякого, а потому даже глазом не моргнул, даже насвистывать не перестал, когда черный паренек и молоденькая хиппушка заказали сразу четыре коктейля. Рукава бирюзовой рубашки, видневшейся из-под фартука продавца, были закатаны наполовину, обнажая руки. Мышцы и сухожилия гипнотически поигрывали, пока он помешивал длинной ложкой в их стаканах, доставая сироп со дна. Мирьям вытащила карточку с предсказанием курицы Клары и, напустив на себя торжественный вид, нахмурилась.

      – Ты готов? Эй, Цицерон, ты вообще меня слушаешь?

      – Конечно.

      – Вот это да! Ну и ну!

      – Что там?

      Цицерон, услышав собственный голос, вдруг понял, что проглотил всю наживку целиком. И снова почувствовал себя семи– или восьмилетним мальчишкой, которого дразнят в школьном дворе, а вовсе не умудренным и двуликим хитрецом, которым он сделался с тех пор.

      – Ты послан людям, чтобы разжечь революцию и воспламенить множество умов.

      – Ничего там такого нет! – Он потянулся к карточке, но Мирьям увела руку в сторону.

      – Конечно, есть – только по-китайски. Дай мне дочитать до конца. Ну и курица, ну и обманщица! Все пути ведут никуда, выбирай свой путь сердцем. Никогда не оглядывайся назад – впереди тебя еще может ждать победа. Она сказала: Кто вбил тебе в голову все это? Слушай, Цицерон, а тебе нравятся Битлы?

      – Что там на самом деле написано?

      Уклончивость Мирьям подстегивала его узнать, что же в действительности гласила подвергнутая цензуре куриная мудрость.

      – А кто твой любимый Битл?

      На этот вопрос ответить легко: Пол.

      – Ринго. Что там написано?

      Мирьям запустила предсказание курицы, как фрисби, сквозь широкую открытую дверь “Дейвз” прямо на тротуар Канал-стрит, под ноги прохожим.

      – Да плюнь ты, ничего особенного. Знаешь, что сказала мне Роза, когда я дала ей послушать “Сержанта Пеппера”?

      – Что?

      – Я не буду слушать, пока они не перестанут орать. Цитирую слово в слово.

      – А!

      – Ну не смех ли? Только ей и командовать отрядом борьбы с крикунами! Слушай, а как ты с ней ладишь?

      Трудно сказать, понял Цицерон вопрос или не понял.

      – Нормально.

      – Можешь рассказывать мне всё, малыш.

      – А всё – это что?

      – Ну, приведи какой-нибудь пример. Скажем, самое худшее, что она при тебе сделала. Не стесняйся – можешь сочинить самую отъявленную ложь, и я тебе поверю.

      Мирьям допила свой коктейль, со свистом всосав через соломинку остатки ванильной пены.

      Мирьям