Возрождение. Марина Бонд

сыновья попинать мяч. Захар затушил окурок в пепельнице, одним глотком допил чай и вернулся в дом. На столе дымился свежеприготовленный завтрак. Инна второпях допивала кофе и стягивала фартук.

      – Ты опять не поела? – недовольно спросил он, усаживаясь за стол. Дотянулся к начатому маннику, стал пальцами выковыривать изюм и отправлять в рот, разглядывая жену. Инна покосилась на варварски искромсанный пирог и на нетронутый мытый изюм в чаше рядом.

      – Потом поем, на работе, сейчас некогда: детей повезу к школе, там у них место сбора. Сегодня последний день учебного года, и на родительском собрании приняли решение посветить его развлечениям.

      Последние слова жены прозвучали приглушенно из-за стаскиваемой через голову футболки. Его футболки. Старой, заношенной, растянутой, с пятнами моторного масла. Захар любил, когда она носила его футболки или майки на голое тело. Особенно майки, из несоразмерно глубоких вырезов которых обольстительно выглядывала грудь. Очень любил. Раньше. Еще до появления детей, когда она могла себе позволить щеголять в таком фривольном виде по дому. И когда вещь была похожа на вещь, а не на ветошь для мытья пола, как сейчас.

      Где та женщина, которая когда-то его пленила? Где та красотка, от которой он терял голову?

      – Потом на работу, после за детьми, а вечером заеду в парикмахерскую, – Инна вновь появилась на кухне, уже в мешковатой кофте, убирая длинные волосы натурального русого цвета в небрежный пучок на затылке. Захара зацепило одно слово:

      – В парикмахерскую? Решила сменить образ?– неприкрытая надежда, которая так и осталась незамеченной, проступила в голосе, – он уже смотреть не мог на этот дурацкий пучок.

      – Да нет, концы подравнять, как обычно, – отмахнулась она и сосредоточилась на поисках своего мобильника. Захар выковырял весь изюм из одного куска, отодвинул его в сторону и принялся за другой. Инна метнула на него еще один сердитый взгляд.

      – Ты помнишь, что мы сегодня приглашены в бар на празднование дня рождения Глеба?

      Инна продолжала двигаться по инерции и, лишь когда смысл сказанного с запозданием дошел до нее, замерла, с досадой взглянув на мужа.

      – Не-е-е-ет! – протянула она, и во взгляде появилось вроде бы неподдельное сожаление. – Я совсем забыла! Вот зараза! – матюгнулась себе под нос. – А ты можешь сходить один? Мне, правда, кровь из носа нужно доделать и сдать проект сегодня! Свинтить пораньше не удастся, и я боюсь, что всего не успею! Мне дико неудобно! Извинись за меня перед ребятами, ладно? Хотя нет, лучше я сама позвоню. А ты оторвись как следует! Как в старые добрые времена! – подмигнула она, нашла, наконец, сотовый и резво удалилась.

      Когда за женой захлопнулась входная дверь, Захар не донес до рта очередную сушеную ягодку, а зажал ее между пальцев и раздраженным щелчком отправил куда подальше. Ну, здорово! Сначала она отодвигала его на задний план, прикрываясь детьми. Потом стало не хватать времени на дом. Теперь вот еще работа возглавила список ее приоритетов.