Паучиха. Личное дело майора Самоваровой. Полина Елизарова

но, боюсь, моим словам нельзя доверять.

      Марина Николаевна крутила в руках свои дымчатые очки. Кажется, она снова нервничала.

      – Ну, уж коли вы пришли на встречу, смею предположить, что мне вы доверяете. Можете смело рассказать, что хотели.

      К их столику подошла совсем юная, в фирменном переднике заведения, официантка.

      – Дамы, вы определились? – бойко спросила она.

      – Двойной эспрессо и две «картошки», – выпалила успевшая проголодаться Самоварова и почувствовала, как ожил и слегка сжался в предвкушении пирожных желудок. Так и не полюбившая готовить, она всю жизнь обожала сладости. К счастью, природа наградила ее хорошим обменом веществ, и на фигуре эта слабость не отражалась.

      – А у меня диета, – вздохнула Марина Николаевна. – Мне капучино на соевом молоке, без сахара и без сиропа.

      – Да плюньте вы на диету! Здесь пирожные – пальчики оближешь! – воодушевилась Варвара Сергеевна.

      Хорошенькая, как майское утро, официантка, довольно разулыбалась:

      – Приятно видеть постоянных гостей! Напомню, у нас все сладости готовятся в день продажи.

      – Ладно… – пошла на попятную от двойного натиска Марина Николаевна. – Найдется что-нибудь без теста?

      – У них здесь изумительное суфле!

      – Сегодня только торт-суфле, пирожные пока не подвезли. Но ради такого дела я поговорю с менеджером, думаю, он согласится отрезать для вас кусочек, – пообещала девушка.

      Как только официантка отошла, Варвара Сергеевна искоса посмотрела на Марину Николаевну – ее большие беспокойные глаза блуждали по столу, ни на чем не задерживаясь. Варвара Сергеевна решила выдержать паузу и достала из сумки телефон. Сделав вид, что ищет в нем что-то важное, открыла вчерашнюю переписку с Валерой.

      «Во сколько будешь?».

      «Не раньше девяти».

      «Молдаване сказали, через несколько дней пора определяться с чистовыми материалами. Если ты мне доверяешь, попробую подобрать сама».

      «Хорошо».

      И все… Ни любви, ни тоски, ни жалости – ни между, ни вместо строк.

      Только бытовая необходимость.

      «Неужели у любого нормального мужчины всегда на первом месте самореализация? Господи, Варя, тебе же в самом деле не двадцать пять, чтобы ревновать мужика к работе!» – тут же одернула она себя.

      – Это ведь не ваша квартира? – наконец спросила Марина Николаевна.

      – Не моя. Это квартира моего гражданского мужа, и я в ней не прописана. Но, разве это что-то меняет? – улыбнулась Варвара Сергеевна.

      – Конечно, нет. Знаете, я все кручу в голове события того утра, и теперь уже практически уверена, что мужчина, выскочивший из подъезда, имеет отношение к пожару. Считайте, что это интуиция. Жалею, что слишком поздно вспомнила, надо было рассказать об этом дознавательнице.

      – Да бросьте! – усмехнулась Самоварова. – Дело бы точно так же прикрыли за недостаточностью улик. Под ваше описание может подойти практически любой!

      – Я вспомнила: у него