Избранное. Анна Ахматова

ты, соловей безголосый,

      Эту муку сумеешь понять.

      Чутким ухом далекое слышишь

      И на тонкие ветки ракит,

      Весь нахохлившись, смотришь –

      не дышишь,

      Если песня чужая звучит.

      А еще так недавно, недавно,

      Замирали вокруг тополя,

      И звенела и пела отравно

      Несказанная радость твоя.

1912

      СТИХИ О ПЕТЕРБУРГЕ

      1

      Вновь Исакий в облаченье

      Из литого серебра.

      Стынет в грозном нетерпенье

      Конь Великого Петра.

      Ветер душный и суровый

      С черных труб сметает гарь…

      Ах! своей столицей новой

      Недоволен государь.

      2

      Сердце бьется ровно, мерно,

      Что мне долгие года!

      Ведь под аркой на Галерной

      Наши тени навсегда.

      Сквозь опущенные веки

      Вижу, вижу, ты со мной,

      И в руке твоей навеки

      Нераскрытый веер мой.

      Оттого, что стали рядом

      Мы в блаженный миг чудес,

      В миг, когда над Летним садом

      Месяц розовый воскрес, –

      Мне не надо ожиданий

      У постылого окна

      И томительных свиданий.

      Вся любовь утолена.

      Ты свободен, я свободна,

      Завтра лучше, чем вчера, –

      Над Невою темноводной,

      Под улыбкою холодной

      Императора Петра.

1913

      «Знаю, знаю – снова лыжи…»

      Знаю, знаю – снова лыжи

      Сухо заскрипят.

      В синем небе месяц рыжий,

      Луг так сладостно покат.

      Во дворце горят окошки,

      Тишиной удалены.

      Ни тропинки, ни дорожки,

      Только проруби темны.

      Ива, дерево русалок,

      Не мешай мне на пути!

      В снежных ветках черных галок,

      Черных галок приюти.

1913

      ВЕНЕЦИЯ

      Золотая голубятня у воды,

      Ласковой и млеюще-зеленой;

      Заметает ветерок соленый

      Черных лодок узкие следы.

      Столько нежных, странных лиц в толпе.

      В каждой лавке яркие игрушки:

      С книгой лев на вышитой подушке,

      С книгой лев на мраморном столбе.

      Как на древнем, выцветшем холсте,

      Стынет небо тускло-голубое…

      Но не тесно в этой тесноте

      И не душно в сырости и зное.

1912

      «Протертый коврик под иконой…»

      Протертый коврик под иконой,

      В прохладной комнате темно,

      И густо плющ темно-зеленый

      Завил широкое окно.

      От роз струится запах сладкий,

      Трещит лампадка, чуть горя.

      Пестро расписаны укладки

      Рукой любовной кустаря.

      И у окна белеют пяльцы…

      Твой профиль тонок и жесток.

      Ты зацелованные пальцы

      Брезгливо прячешь под платок.

      А сердцу стало страшно биться,

      Такая в нем теперь тоска…

      И в косах спутанных