Лекарство от меланхолии. Рэй Брэдбери

же столько ему свистел, а этот болван даже не шелохнулся!

      Мглу разорвало выхлопом пара.

      – Прибудем в Стокли по расписанию. Ну что, подбросим угольку, Фред?

      Свисток сотряс росу с пустых небес. Ночной поезд, неистово полыхая, устремился вверх по лощине и пропал на холодных просторах севера, а черный дым и пар рассеялись в оглохшем воздухе спустя мгновения после того, как он промчался и исчез навсегда.

      Лекарство от меланхолии, или верное средство найдено!

      – Пошлите кого-нибудь за пиявками, сделайте ей кровопускание, – велел доктор Гимп.

      – У нее и так уже крови не осталось! – вскричала миссис Уилкс. – О, доктор, чем страдает наша Камиллия?

      – Ей нездоровится.

      – Да, и?

      – Она хворает, – сердито зыркнул добрый доктор.

      – Ну же, продолжайте!

      – Она – дрожащий огонек свечи, вне сомнения.

      – Ах, доктор Гимп, – возмутился мистер Уилкс. – Удаляясь, вы говорите нам то же, что мы сказали вам, когда вы вошли!

      – Нет! Больше! Давайте ей эти пилюли на рассвете, днем и на закате. Верное средство!

      – Она и так уже напичкана вашими верными средствами, черт побери!

      – Ай-ай-ай! С вас шиллинг, сэр! Я ухожу.

      – Уходите и призовите Дьявола вместо себя! – мистер Уилкс всучил доброму доктору монету.

      Засим врач крякнул, нюхнул табаку, чихнул и вышел на людные улицы Лондона слякотным весенним утром 1762 года.

      Мистер и миссис Уилкс обернулись к постели, в которой лежала их дражайшая Камиллия; да, бледная, исхудалая, однако далеко не лишенная привлекательности: у нее были большие влажные сиреневые очи, а волосы золотым ручейком струились по подушке.

      – О-о, – она едва сдерживала слезы. – Что со мною будет? Вот уж три недели, как наступила весна, а из зеркала на меня таращится привидение. Страшно на себя смотреть. Видно, не дожить мне до своего двадцатого дня рождения.

      – Дитя мое, – сказала мать. – Что у тебя болит?

      – Руки. Ноги. Грудь. Голова. Сколько докторов? Шесть? Да, шесть докторов ворочали меня, словно говядину на вертеле. Довольно! Умоляю, дайте умереть спокойно.

      – Что за гадкая, таинственная болезнь, – сказала миссис Уилкс. – Ну сделайте же что-нибудь, мистер Уилкс!

      – Что именно? – раздраженно воскликнул мистер Уилкс. – Она не хочет видеть ни докторов, ни аптекарей, ни священников – и невелика беда: они обобрали меня до нитки! Может, сбегать на улицу за дворником?

      – Да, – молвил некий голос.

      – Что? – все трое повернулись посмотреть, кто это.

      Они совсем забыли про ее младшего братца Джеми, который ковырялся в зубах, безмятежно прислушиваясь к дождю и громкому городскому гулу у окна поодаль.

      – Четыреста лет тому назад, – заговорил он спокойно, – сие средство было испытано, и оно сработало. Разумеется, дворника не следует приводить к нам. Вместо этого давайте возьмем Камиллию как есть, с кроватью, спустим и поместим за дверью.

      – Почему? Зачем?

      – Через час, – Джеми закатил глаза,