Дегустаторы смерти. Вадим Филоненко

земли. Горячий воздух выжигал легкие при каждом вздохе.

      Уши внезапно уловили громкий вой. «Неужто это я?» – мельком удивился Михаил. Но нет. Вой шел сзади. Сало упрямо полз за Ершовым, почти утыкаясь лбом в его ботинки, и громко выл от боли.

      Михаил не дополз совсем чуть-чуть – потерял сознание в двух метрах от спасения. А когда очнулся, первое, что ощутил, – как обожженную кожу обдувает легкий ветерок. Это было необычайно приятно.

      Ершов приподнялся на локтях, оглядываясь. Деревня осталась позади. Сам он лежал в тенечке на травке возле куста жимолости, а рядом сидел полуголый Сало – закопченный, как кочегар, и мазал черно-красную от ожогов и копоти кожу каким-то кремом.

      – Ты похож на трубочиста, – не удержался Ершов.

      – Думаешь, ты лучше? – меланхолично отозвался напарник. – Очухался? А я уж думал – хана.

      – Это ты меня вытащил?

      – Нет, дядя Печкин, – огрызнулся Сало. – Помажь мне спину, а потом я тебя обработаю.

      – А ты ничего, – Михаил взял протянутый тюбик с кремом. – Я-то сперва подумал, что у тебя очко для сталкера слабовато. Ошибся, братишка. Извини. И – спасибо.

      Сало посмотрел на него. Впервые с момента их встречи он смотрел открыто, и выражение его лица было очень странным – то ли обматерить Михаила хотел, то ли, напротив, попросить о чем. Или предупредить. Но так ничего и не сказал, почти сразу отвернулся, буркнув что-то не слишком разборчивое.

      Лечение заняло некоторое время. Зато Михаил убедился, что ожоги у них обоих не страшнее тех, какие бывают, если ошпарить руку кипятком. Больно, но не смертельно.

      Сало достал из кармана пластиковую коробочку с одноразовыми шприц-тюбиками, протянул один Михаилу:

      – Хочешь?

      – Что это?

      – Промедол. Обезболивающее.

      Михаил поморщился и отрицательно покачал головой. Лучше потерпеть. Боль не такая уж сильная, чтобы глушить ее таким сильным препаратом сродни наркоте.

      – Как знаешь, – Сало сделал себе инъекцию и убрал коробочку в карман. – Если передохнул, пошли. Тут уже недалеко осталось.

      Трын-траву намеревались подкараулить возле заброшенного Коровника на окраине Сосновки. По словам Сала, жертва будущего ограбления еще ночью ушла в Зону, а вернуться должна была именно этим путем.

      Михаил не стал спорить. Сало местный, ему виднее, какими маршрутами тут ходят сталкеры.

      Кряхтя от боли в обожженной спине и конечностях, Ершов поднялся на ноги, осмотрел то, что осталось от обгоревшей одежды, и принялся одеваться, радуясь, что не взял с собой рюкзак – тащить его на спине сейчас было бы абсолютно невозможно. Впрочем, для такой короткой вылазки, как у них, достаточно одного рюкзака на двоих, который нес Сало. А всякие хозяйственные мелочи и фляга с водой отлично поместились в карманах и на поясе у Михаила.

      Дальнейший путь обошелся без приключений. Казалось, Зона потеряла к ним интерес. Словно попробовала на зуб и выплюнула, милостиво разрешая пожить еще – до поры до времени…

      Перед Коровником тропа делала поворот,