Постчеловек. Алексей Маковицкий

его скривился еще сильнее.

      Наблюдая за смеющимся работником клуба и не до конца понимая, что того так рассмешило, Костя продолжал сидеть в кресле. О побеге он даже не помышлял – ватные ноги тряслись крупной дрожью. На таких не то что бегать – ходить невозможно!

      В конце концов незнакомец успокоился. Вытер выступившие слезы.

      – Фух, насмешил, – выдохнул он. – Не собираюсь я тебя убивать! Откуда вообще такие мысли?

      Костя смутился, почувствовав себя по-идиотски. Потупился:

      – Ну как же? Сказали мне – сядь и сиди. В шею вот еще больно вцепились! И выглядели тоже… недобро! Как будто хотите что-то нехорошее со мной сотворить.

      – Недобро выглядел? – переспросил толстяк и быстро кивнул, соглашаясь: – Да, ты прав, у меня такое бывает. Из-за рта. Неврология, мать ее!

      Едва он закончил фразу, как скрипнула, отворяясь, боковая дверь, которую Костя даже не заметил в темноте, и в комнату изящным богомолом пробралась высокая худая фигура.

      Остановившись на пороге, фигура щелкнула выключателем. Помещение озарил яркий свет.

      – Федь, все в порядке, – кивнув на парня, произнес «богомол». И, не дожидаясь ответа, так же бесшумно вышел.

      Толстяк проводил его ироничным взглядом, после чего переключился на гостя.

      – Вот видишь? Олег сказал – все в порядке.

      – Что? Что в порядке? – не понял Костя.

      – Все в порядке! – многозначительно усмехнулся мужчина и вдруг спохватился: – Ты, значит, Константин. А я Федор! Федор Ильич.

      Толстяк придвинул к столу еще одно кресло на колесиках и опустился в него. Вытащил из кармана спортивок помятую пачку сигарет и протянул парню:

      – Будешь?

      Костя помотал головой, а Федор Ильич щелкнул зажигалкой, затянулся и одобрительно проговорил:

      – Правильно, не кури. Не стоит. Я раньше тоже не курил. Спортом занимался. Борьбой, рукопашкой. В качалку ходил! А потом бросил и вот во что превратился! Пельмень, вареник и чебурек в одном лице! Хотя сигареты, конечно, тут не при чем. Курить я уже позже начал, после того, как… Неважно. Сигарета – это как последняя ступень деградации!

      Костя промолчал, а толстяк, вновь глубоко затянувшись, кинул на него смеющийся взгляд и дружелюбно посоветовал:

      – Да ты меня не бойся, Константин! Вижу, что зажался весь, что не отошел еще от нашего знакомства. Но и ты меня пойми! Ведь как дело было? Вышел я, значит, в туалет… на минутку буквально! Возвращаюсь, смотрю – какой-то пацаненок крадется! Ну вот и решил немного… попугать.

      – Попугать, да. Я так и подумал, – неуклюже соврал Яковлев.

      Федор Ильич поверил. Или сделал вид, что поверил.

      – Признавайся, зачем пришел? Любопытно стало, что здесь творится?

      Костя улыбнулся.

      – Так точно, раскусили меня. Ни разу не видел… подобного, – показал он на ближайший ящик. – Что это вообще?

      – Серьезно не видел? – выпустив кольцо ароматного дыма, удивился Федор Ильич. – Это же серверный компьютер!

      – Серверный компьютер?.. – переспросил Костя и задумался,