Мир глазами военно-морского гигиениста. Борис Иванович Жолус

ощущался запах тухлых яиц – сероводород. С начальником экспедиции, он же старший руководитель буровых работ (бурение очередной скважины под заряд проводилось по ранее намеченному плану), согласовал выезд к месту выхода из-под земли сероводорода для отбора проб.

      Единственный медицинский работник гарнизона – фельдшер – жена командира роты военных строителей сообщила, что на приём к врачу записалось несколько человек. В вертолёте со мной было несколько пассажиров, и весть о прилёте в гарнизон врача, старшего лейтенанта – разошлась быстро. Приём назначил на утро следующего дня.

      Вечером при свете фар мощного бульдозера «Челябинец» с начальником экспедиции двинулись к месту проведенного взрыва. Удивительно, как бульдозерист ориентировался в маршруте. Дорогу перемело сугробами, по открытым участкам текла поземка. Доехали. Вышли из кабины. С футбольной камерой и насосом подошёл ближе к месту выхода газа, как мне его называли «трещина». Отобрал пробу. На обратном пути увидел, что моего спутника рвет. Страшных мыслей не было. Поехали в посёлок.

      В быту до сих пор алкоголю отводят роль радиопротектора. Рассказывают, что на испытаниях первых атомных подводных лодок спирт на них был в свободном доступе. Научных данных о радиопротекторных свойствах спирта не встречал, а в алкоголизации подводников не сомневаюсь.

      Тем не менее, начальник экспедиции не отказался выпить привезенного мной спирта. Для исследований он не требовался, поэтому бутылка опустошилась без ущерба для науки и практики. Погода ухудшилась, но до места жительства нового знакомого было недалеко, попросил его отзвониться. Дошёл нормально, белых медведей не встретил.

      После согревания футбольной камеры произвёл измерение концентрации сероводорода с помощью прибора УГ-2 и индикаторных трубок. Концентрация H₂S в пробе превышала ПДК для населенных мест более чем в 200 раз. Нужно отметить, что уравнивания давления пробы воздуха в камере до нормального – не проводилось. Лег спать, завтра врачебный приём.

      Один из пришедших на приём – солдат-строитель. Диагноз: панариций концевой фаланги пальца кисти. Созревший панариций нужно оперировать. Сестра подготовила всё необходимое. Ввожу новокаин (проводниковая анестезия), больной со стула начинает сползать, теряет сознание. Вот тут-то перед глазами замелькал мой красный диплом. Как говорится, слава Богу, оказался не анафилактический шок, а банальный обморок. Отходили бедолагу. Операцию провёл, но уже больного уложил на стол. Все обошлось.

      По возвращении в «Белушку» был вызван к ИО начальника гарнизона капитану первого ранга Шарапову. Доложил. На кого был рассчитан вопрос, до сих пор не знаю: «Может, приостанавливать проведение работ в поселке Южный?». Старший лейтенант медслужбы ответил, что такое решение принимается Советом Министров СССР. Я не без смелости сказал временному руководителю полигона, что женщинам и детям там делать нечего. Попытка выклянчить под это мероприятие учёбу на академических курсах была отвергнута