Тайное правительство. Иерархия. Марина Новиковская

видела горящий в ядерной войне Марс. Сотни тысяч километров обожжённой почвы. Там, где когда-то текли реки и шумели листьями деревья, теперь ползали механические громадные «жуки». Они добивали воинов «Альфы и Омеги» – последних хаторов, отказавшихся сдаться армии «Санктуриона» – армии Завоевателей. Дворец последнего Императора Марса Раттона руинами врастал в раскалённый песок. Сам Император, запрокинув голову, смотрел на алую Звезду и думал о том, что его жизнь должна оборваться вместе со вздохом последнего воина его, со вздохом последнего человека на этой планете. Но смерть не приходила к Раттону. Она безжалостно забрала в свои чертоги всех его любимых и теперь смотрела змеиными глазами Атанаэля: «Брат, почему ты так печален, брат? Неужели тебе жалко эти ничтожества?» «Они такие как мы, – отвечал Император». «Они не такие, как мы, – качал головой Атанаэль, – Они смертные!» «Вы сделали их смертными!» «Нет, смертными они сделали себя сами» «Вы пообещали им…» «Мы захотели быть похожими на вас… Мы хотели быть похожими на самих себя когда-то. Вернуть прежнюю форму. И мы хотели не утратить то, что приобрели».

      Я видела разлетающуюся в клочья планету. Её взорвал последний Император Марса Раттон. Взорвал, чтобы на эту планету не смогли заселить людей. Чтобы Завоеватели не смогли продолжать свои эксперименты над человеком. Раттон взорвал планету и погиб сам.

      ***

      – Я стоял у истоков Космической Лиги Великих Бессмертных, – Мариус смотрел на меня привычным человеческим взглядом, но его глазами по-прежнему владела чернота. – Я был одним из тех, кто возжелал получить новое тело. И я получил его вместе с новым именем.

      – Дарвалау, – прошептала я и испугалась. – Боже, ты – тан! А я?! Кто такая я? Почему мне известно имя твоё?

      Директор Института Высшей магии усмехнулся и ничего мне не ответил. Он просто смотрел на меня.

      ***

      Мне больно! Почему мне так больно было увидеть всё это? Вдруг возникло ощущение, что я маленькая девочка, которую посреди ночи разбудили и затащили насильно в реальность, где чудовища делят право власти над миром. И я растерянная, дрожащая стою, не представляя, что мне делать. Я смотрела в глаза Мариусу Эрварду и плакала. Слезы текли по моим щекам, а Мариус ловил их губами и пил.

      – Всё пройдёт. Боль пройдёт….

      Но боль не проходила. Она волнами накатывала на меня. Какое отношение увиденное имеет ко мне? Почему я это вижу?

      – Я был слишком к тебе жесток, – сказал Мариус. – Мне не следовало…., – он не договорил. – Но теперь я не позволю ему забрать тебя у меня.

      – Кому не позволите?

      – Атанаэлю!

      Теперь к боли почему-то стал примешиваться ужас. Я ничего не понимала, кроме того, что Мариус Эрвард, он же Дарвалау, и Атанаэль – правители мира людей, вовсе не люди. И теперь один из этих правителей говорит мне, что не отдаст меня другому правителю. Я стала участницей совершенно дикой истории. И единственное, что меня в такой ситуации успокаивало, так это осознание того, что я все же сплю….

      ***

      – Представляешь, еду