50. Вячеслав Турлачёв

сидели до полуночи выпили ещё парочку бутылок вина, разговаривали о предстоящих событиях. Ивес ел, хвалил и говорил спасибо сестрёнке за салат, за ужин. Она в очередной раз поблагодарила его за поддержку, что всегда приходит на помощь. Мишель неисчерпаемо наблюдал за ними, вдохновлялся беседой и настроением сегодняшнего вечера.

      – Ив, очень странным кажется, ты столько знаешь, мыслишь очень широко, а я никогда не видел тебя в присутствие дамы?

      – Вопрос взрослого рассуждения, момент, когда ты начинаешь быть взрослым не говорит ещё о возможности, умении создавать отношения для жизни, не товарищеские и дружеские, а большее, интимные для двоих, не в плане сексуальных отношений, а то что между двумя отдельными личностями.

      – Ты таким давно и выглядишь.

      – Он таким выглядел ещё до колледжа.

      – Тут не только это замешано, – ответил Ивес. – Не зря же папа так реагирует, он внёс многое в моё сознание, но думаю больше не того. Он до сих пор живёт чьими-то жизнями, но не своей, так было и с моей, точнее он жил в и творил в моей голове. Во всяком случае я в этом всё больше и больше убеждаюсь.

      – А я никогда этого не замечала.

      – Возможно потому что в твоей он и не жил, Эстель.

      – И в этом наша радость, ты хочешь сказать? В этом свобода?

      – Да. Так и есть.

      – Как у русского писателя помню читал, фамилия сложная такая, – начал вспоминать Мишель. – Горе от ума, вот вспомнил, написал.

      – Нет, Мишель, там совсем о другом. Папа с Иве никогда не спорят, и Ив точно никогда не доказывает и не противопоставляет ему, что это старое, надо менять взгляд на жизнь, да и сам папа не пытается навязывать ему что-то сейчас уже точно.

      – Да, ты снова права, Эстель. Я с лёгкостью понимаю папу, понимаю, что мои слова вообще ничего не изменят в его мировосприятии, я с этим смирился и не хочу навязывать свои мнения, пытаться переучить его. И, Мишель, его фамилия Грибоедов.

      – Ага, говорю же сложная, – улыбаясь согласился Мишель. – Но мне очень понравилось, я читал уже на последнем курсе колледжа, летом сосед принёс, заняться было до выходных совсем нечем, я и взял книгу, знаешь затянуло. Читал других, но не совсем моё, многое даже не дочитывал.

      – Это отличное произведение хорошо заходит в массовости подросткам, как раз, когда идёт противопоставление поколений, либо уже немного минуло и многих притягивает схожесть мыслей, вот старшее поколение совсем старики не хотят меняться, я же так и говорю.

      – Ты много всего прочитал, Ив.

      – Да и не так слишком много, если я пишу, ещё не значит, что перечитал многого. Чаще школе и колледже не читал по программе, а брал другие произведения, договаривался с учителем о замене.

      – Это тоже о тебе говорит, как о независимом и способном договорится.

      – Есть такое. Сам себе выхухоль.

      – Это что такое?

      – Эстель? – обратился Ивес.

      – Это животное, в основном осталось только в России, что-то вроде крота, но с длинным таким носом.

      – Ведёт