Мурмурация. Оксана Олеговна Заугольная

то, что было там скрыто. Выходило, что Аня сама была виновата в смерти родных. Это она увидела черного человека слишком близко. Она дала ему заметить себя, за что поплатились ее родители.

      Аня понимала, что выжила не случайно – черный человек отпустил ее не из жалости или проснувшейся совести. Он хотел поиграть с ней, как с мышью. Может, надеялся, что ее запрут в тюрьму или приют, может, собирался убить чуть позже. Она сама не понимала, как сумела обыграть его. Найти этого громилу Виктора с отчетливо выраженными криминальными наклонностями, поменять документы и исчезнуть, раствориться в большом городе, чтобы появиться уже тут, в поселке, где каждое новое лицо наперечет. Тут она не подпустит черного человека близко.

      Но ее новые друзья и будущие одноклассники… Не пострадают ли они от черного человека до того, как она поймет, что он близко?

      От этих мыслей ее отвлекла встреча с бабой Нюрой. Нахохотавшись с новой подругой, прогулявшись по солнцепеку и вдоволь наевшись мороженого, снова к тяжелым мыслям она вернулась лишь глубоким вечером. Виктор уже был дома и привычно застыл перед телевизором. Ане показалось, что при этом он что-то скроллит в телефоне, но не придала этому значения. Все ее знакомые в свободное время или играли на телефоне, или бездумно листали странички. Чем Виктор хуже?

      Поужинав разогретыми блинчиками, Аня осталась за кухонным столом и сосредоточилась на воспоминаниях. Она не могла понять, что повлияло на ее память – то ли ритуал, проводимый физруком, то ли он сам, то ли страх, который она испытала, замерев в траве в объятиях Витьки. Но часть того, что она и не желала вспоминать, начало вставать перед глазами, рискуя сделать еще одну ночь бессонной.

      Она вспомнила день смерти родителей. Обрывками, но это было больше, чем она помнила до сих пор. От нее быстро отступили полицейские, считая, что она слишком боится убийцы, чтобы говорить, и предпочтя написать, что убийца был в маске. Врачи долго кололи успокоительные, пока она не стала походить скорее на несвежего зомби. Но память это не вернуло. Да и теперь она помнила не то, что ей хотелось.

      Крови не было. Кажется, черный человек хотел напугать ее внезапностью, а не привычными по страшным фильмам сценами с лужами и фонтанами багровой жидкости. И у него получилось. Аня не хотела знать, что всего пара движений отделяет человека со всеми его желаниями, целями и планами от превращения в быстро коченеющее тело с пластиковыми кукольными глазами. Наверное, попади Аня в магазин с игрушками в тот момент, когда ее настигли эти воспоминания, и ее крик был бы слышен на весь магазин.

      Черный человек сначала свернул шею ее матери. Чуть поднял за подбородок – так быстро, что Аня едва поняла, что он собирается сделать, – и крутанул. Отпустил и уставился на нее, только на нее. А ее отец… Наверное, он мог что-то сделать, мать бы точно ринулась в бой, потеряй она отца. А уж видя опасность для дочери… Но он сломался. Он просто смотрел на то, что осталось от его жены, и не двигался. Кажется, в его глазах было облегчение, когда он понял, что тоже не останется в живых.

      Аня