Отказать Пигмалиону. Наталия Миронина

А что ему стоило сказать:

      – Юра, хочешь самую вкуснятину?

      И если папа говорит, что ближе людей нет на свете, почему Вадик с ним никогда не играет. Вернее, один день они самые лучшие друзья и паровоз запускают, и смеются над каждым пустяком, и печенье из вазочки делят пополам до последнего кусочка, и даже одно яблоко старший брат отдает ему. А на следующий день его не узнать – даже «привет» не скажет, молчит. Юра помнит вчерашний такой веселый и дружный день, заговаривает, а Вадим молчит, хмурится, как будто его подменили.

      Или вот еще. Юра разбил коленку. Кровь текла, мама охала, папа хмурился и успокаивал его, а Вадим даже слова не сказал. Правда, потом он Юру, которому велено было лежать на диване с тугой повязкой, фокусами развлекал…

      Юра вздохнул – совершенно непонятно, близкий ли ему человек старший брат.

      – Привет, на Патриках будешь вечером?! – Девочка с челочкой и в голубых джинсах кокетливо щелкала замочком сумки.

      – Не знаю! Что там делать?!

      – Все наши собираются. Сандра будет.

      – Она что, приехала уже?

      – Да, с родителями. И уже звонила и спрашивала про тебя.

      – Ну и…

      – Что – ну и? Что передать ей?

      – А сама мне позвонить не может?

      – Так вы же поссорились перед ее отъездом!

      – Мало ли… Я уже и забыл.

      – А она помнит.

      – А чего тогда про меня спрашивает?

      Разговор зашел в тупик. Девочка с челочкой покачала головой, еще раз щелкнула замочком и, махнув рукой, пошла в сторону Вспольного переулка. Ее собеседник, высокий красивый светловолосый юноша, улыбнулся и двинулся в сторону дома.

      – Мама, я пришел!

      – Почему так долго?!

      – Ленку Хохлову встретил!

      – Леночку? Она разве в Москве?

      – И она в Москве, и Сандра с родителями приехала!

      – Что ты говоришь, надо позвонить им! – Варвара Сергеевна покачала головой. – Сколько же из вашего класса ребят уехало за границу?

      – Человек шесть. Не так много. Почему отца не могут отправить куда-нибудь? И мы бы с ним уехали.

      – Юра, отец высокий пост занимает, партийный. Ему надо в Москве быть. А чем тебе здесь плохо?

      – Да нормально, но мир хочется посмотреть.

      – Еще успеешь! Поступишь в институт, все сделаем, как надо, – уедешь.

      Варвара Сергеевна была откровенна с сыном – он все понимал и в житейских коллизиях отлично ориентировался. Более того, для своего возраста был достаточно циничен. Мать это не пугало – она считала, что цинизм в малых дозах – необходимый компонент взросления.

      – Мам, боюсь, что отец заставит трудовой путь проходить «как положено»!

      – Успокойся, не заставит. Только не запускай учебу. Аттестат, хоть и формальность, но должен быть красивым. Давай обедать!

      – Вот у кого будет аттестат, так это у Вадима!

      – Да, но проку от этого?! Характер такой, что непонятно, где и с кем он уживется и сработается. – Варвара Сергеевна на минуту замешкалась, обсуждать старшего сына