Керидо-4. Вопреки. Татьяна Богатова

за коляску, присел за ней, спрятавшись от Марины.

      Она опустилась на корточки, чтобы оказаться на уровне роста мальчугана и позвала его:

      – Ку-ку, малыш!

      – Ку-ку! – с восторгом отозвался вынырнувший из-за коляски Артёмка.

      Марина прикрыла своё лицо обеими ладонями, как будто спряталась. Артёмка радостно взвизгнув, вновь присел.

      – Ку-ку! – вскричали одновременно, открывшая лицо Марина и вновь подпрыгнувший, залившийся счастливым смехом Артёмка.

      Альбина с Валей, не прерывая разговор, добродушно поглядывали на забавляющуюся с малышом Марину. Играя с мальчиком, Марина испытывала странное чувство не свойственной ей прежде нежности к маленькому. Она вспомнила, как ехала с ним в такси и пытаясь унять его плач, позволяла дёргать себя за волосы, как прижимая к себе, шла с ним по пустырю к заброшенному вагону, как стараясь утешить, укачивала его на руках в этом вагоне и пела колыбельную песню.

      Артёмка резвился, прыгая и хохоча, прячась за коляской, Марина, то отворачивалась, то поглядывала на него с улыбкой и ласковыми откликами, как вдруг… наткнулась на взгляд подошедшего к ним Влада. Стальной взгляд, абсолютно бесстрастный и равнодушный. Влад умел так смотреть, холодно и отстраненно, не выражая никаких эмоций, ни презрения, ни ожидания, тем самым побуждая собеседника к совершению каких-либо действий, проявлению чувств, в надежде поколебать равнодушие, обратить на себя внимание или просто-напросто напомнить о своём существовании, обозначив себя тем или иным образом.

      Испуганная Марина так и осталась сидеть на корточках, оцепенев, словно её внезапно парализовало. Обернувшийся к отцу Артёмка вмиг отпустил коляску и протянул к нему ручки, чтобы Влад поднял его. Отец незамедлительно исполнил желание малыша и подхватив его на руки, нежно прижал к себе. На мгновение лица мальчика и отца оказались рядом, и смотревшая на них снизу вверх Марина поразилась их изумительной схожести. Не собираясь сидеть смирно, Артёмка изогнулся на руках у Влада и протянув ладошку к Марине, радостно произнёс:

      – Ма – ня!

      – Марина, – ласково поправила внимательно наблюдающая за Владом Альбина.

      – Ма – ня! – упорно повторил малыш, захлопав в ладоши, тем самым проявляя особое расположение к развеселившей его Марине, на которую он хитро поглядывал, призывая продолжить весёлую игру.

      Наконец, сбросив с себя оцепенение, Марина выпрямилась и не сводя взгляда с мужчины, с малышом на руках, тихо проговорила:

      – Простите меня…

      Она и сама не осознавала точно, за что просит прощения. За то, что её застали играющей с ребёнком, которого она когда-то увезла, чтобы в компании напарника потребовать у родителей выкуп или за то, что Влад едва не погиб, закрыв её вместе с сыном от Никиты. Несмотря на тяжёлое ранение, Марина хорошо помнила своё ощущение в тот момент, когда Влад обхватил её, словно вещь, словно корзинку, в которой