Бестиарий. Эль Бруно

был не слишком удивлён. Он был озадачен, мрачен, и смерть Артура его совсем не огорчила. Мне кажется, он даже испытал облегчение от этой новости. Я наблюдала за его мимикой, но по большей части, я доверяю своей эмпатии и умению автоматически считывать чужие эмоции.

      – Неплохо.

      Саша нахмурилась, услышав похвалу.

      «А теперь он погладил моё самомнение. Не сработает. Я и без тебя знаю, что классно справляюсь, Кристиан. Засунь себе свой Стокгольмский синдром знаешь, куда?»

      Муслим вышел из подъезда и закурил. Кристиан подошёл к нему и сказал по-русски:

      – Я не думаю, что ты замешан в смерти Артура, но мне нужно знать, что тебе известно.

      – А мне ничего не известно, – ответил тот. – Просто догадки и наблюдения. Ты же видел, как мы живём. Тут все у всех на виду. Я, вообще-то, учусь и работаю. Сейчас заболел, меня домой отправили. Здесь – все нормальные, но Артур – он другой человек. Остальные не слишком внимательны, понимаешь? Один раз у одного из нас был день рождения, все напились и меня заставили. И пошли разговоры о женщинах, – он посмотрел на Сашу смущённо. – Ну… в общем…

      – Нормально, я всё понимаю, – быстро сказала Саша. – Рассказывай.

      – М-да, – он посмотрел на свои ботинки. – Там все делились всякими подробностями… кому блондинки нравятся, кому тёмные. И вот Артур сказал, что нет никого лучше, чем молоденькая блондинка, которая от тебя отбивается. Что он почувствовал себя настоящим охотником, мужчиной. Он рассказывал с такими подробностями, что я протрезвел. Никто тогда ничего не понял. Но я догадался, что он изнасиловал девушку. Что это он не про игру в постели рассказывает, а про реальное насилие. И я ещё тогда вспомнил… Один раз он со смены вернулся позже обычного. И не уставший, а какой-то взбудораженный. Кто-то ещё спросил, где его рабочая форма, а тот сказал, что переоделся прямо на работе и оставил форму там. Я решил, что он – на наркотиках. Он долго мыл руки, потом курил, временами улыбался, и глаза у него так блестели.

      – Когда это было?

      – В ноябре прошлого года, но я не уверен. Осенью, когда похолодало, – ответил Муслим. – Но ещё до первого снега. Поймите, это же всё только наблюдения мои. Никто этих слов не подтвердит, и на суде я точно никаким свидетелем не буду.

      – Не беспокойся об этом, – ответил Кристиан. – Я не имею отношения к полиции.

      Перед тем, как сесть в машину, Саша приняла одну таблетку препарата от укачивания и постояла немного на улице. Она рассеянно смотрела по сторонам. Кристиан, открыв дверь машины, сидел в водительском кресле и внимательно просматривал блокнот своей стажерки-ассистентки.

      – Поехали, перекусим, – спокойно сказал он.

      Саша молча села в машину. Она утомлённо откинулась на спинку сидения.

      – Ты и правда помогаешь раскрывать преступления. И ты не убиваешь подозреваемых – это бы быстро вскрылось. То есть, ты помогаешь сажать за решётку реальных преступников. Благое дело, – медленно произнесла она.

      Кристиан молчал.

      – Не взирая на то, что ты – психопат, я бы согласилась