Свет призрачной звезды. Часть 2. Мрак багрового заката. Ольга Вешнева

мировоззрение может быть широким или узким. Я не хочу, чтобы оно было ничтожно малым. Мне нужна информация о планете, на которой я живу. И не о прошлом, а о настоящем и будущем!

      – К сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу, – уныло проскрипел Бим Бом.

      – Почему? Эйнар запретил рассказывать мне обо всем, что происходит на планете? Да?! Он хочет отрезать меня от мира, и ты ему в этом помогаешь?

      – Нет, госпожа, вы неправы, – Бим Бом виновато заглянул красными лампочками в ее глаза. – Я не могу вам помочь потому, что моя реальность не намного шире вашей.

      Робот откланялся и выехал в коридор. Мрачная Лариса последовала за ним – не для продолжения диалога, а чтобы согреться. Она была склонна поверить роботу на слово. Похоже, Бим Бом ее союзник… Или мастерски притворяется таковым.

      Глава 3. Учитель

      Кэм

      Ярко-желтый, очерченный красноватым кругом Идпинотен медленно плыл в серой пелене утреннего тумана. Поднимаясь над закопченными крышами потемневших и смолящих зелеными ролитными подтеками высотных зданий, он обнажал незаживающие язвы пробоин в стенах и кривые заплаты окон, наглухо заколоченных металлическими пластинами, которые при малом дыхании ветерка издавали протяжные унылые стоны.

      Внизу, в тесных улочках, тени домов сливались в сплошную тьму, местами перевязанную тонкими ленточками света. Во мраке заторможенно двигались, пошатываясь и переваливаясь с ноги на ногу, живые тени престарелых горожан. Прохожие молча шли, каждый в своем направлении, не посылая друг другу приветственных жестов, и прятали красные от пыли глаза под плотными капюшонами темных накидок, сшитых из мешков для хранения корнеплодов. Жесткая ткань топорщилась колючей соломой. Она почти не удерживала тепло, выскальзывающее из дырявых термокостюмов. Некоторые старики то и дело останавливались, притопывая цепенеющими от холода и гудящими от усталости ногами.

      Среди темных фигур, спускавшихся к берегу огромного озера Тэминна, резко выделялась одна, согбенная и горбатая, но при этом двигавшаяся быстрее и живее других. Из-под низко надвинутого капюшона сверкали чистые белки глаз, а при пересечении солнечной полосы просвечивалась ясная синева их радужки. Привлеченные странным видом прохожего старики заглядывали в тень его капюшона, всматриваясь в лицо, но тут же испуганно отшатывались, прикрывали рот, чтобы не вскрикнуть, или глухо сочувственно вздыхали – вместо обветренного и морщинистого старческого лица накидка скрывала светлокожее лицо юноши.

      Кэм в мыслях ругал себя за плохую маскировку. Врожденное любопытство то и дело подмывало его выпрямляться, поднимать голову из тени, вместо того чтобы идти, глядя не выше мысков собственных сапог.

      С экрана он видел другой Тэминн. Крошечные роботы тлины, снимавшие расплывчатый вид сверху, упускали самое главное. Они не могли в точности передать жуткое щемящее чувство того, как город покидает само дыхание жизни.

      Мертвым выглядело все вокруг. Серые громады