Столпы Творения. Терри Гудкайнд

Дженнсен сильно забилось сердце, и стук его отдавался в ушах. Она слушала, как под ногами Себастьяна стучат друг о друга камни, и смотрела, как тот, ступая широким шагом, растворяется в серой мороси. Она судорожно пыталась решить, как ей поступить.

      Неужели всегда придется прятаться от людей? Неужели всегда придется лишать себя даже таких вот небольших поступков, которые составляют саму жизнь? Неужели придется делать это из-за преступления, которого она не совершала? Сможет ли она когда-нибудь осмелиться и пойти на риск?

      Она знала, что сказала бы мать. Но мать горячо любила Дженнсен и поэтому не будет к ней строга…

      – Себастьян?!

      Он обернулся через плечо, ожидая, что она скажет.

      – Если вам негде будет укрыться, вы вряд ли доживете до утра. Мне бы не хотелось, чтобы вас убил приступ лихорадки.

      Он стоял, глядя на нее, между ними по-хозяйски расположилась пелена дождя.

      – Мне бы тоже не хотелось этого. Я постараюсь во что бы то ни стало найти какое-нибудь укрытие.

      Прежде чем он сделал шаг, Дженнсен махнула рукой в другую сторону. Пальцы ее тряслись, но вовсе не от усталости.

      – Вы могли бы пойти ко мне домой.

      – Ваша мать не будет против?

      Ее мать… Да она просто будет в ужасе. Она бы никогда не позволила незнакомцу остаться на ночлег в их доме. Она бы не смогла глаз сомкнуть всю ночь, окажись поблизости чужой… Но если Себастьян останется без укрытия, он может умереть. Мать Дженнсен не пожелала бы такого этому человеку. У матери доброе сердце. Именно эта доброта была причиной того, что она так опекала дочку.

      – Домик у нас маленький, но есть пещера, где мы держим скотину. Если вы не против, то можете спать там. В пещере вовсе не так плохо, как может показаться. Я иногда там сплю, когда дома мне кажется тесно. Я бы развела для вас костер. Будет тепло, и вы отдохнете… Ведь вам это просто необходимо.

      Он, похоже, не хотел принимать приглашение. Тогда Дженнсен подняла связку рыбы.

      – Мы можем накормить вас, – сказала она, чтобы предложение зазвучало еще заманчивее. – У вас по крайней мере будет хорошая еда и отдых в тепле. Я думаю, вам требуется и то, и другое. Вы мне помогли. Давайте и я вам помогу.

      Он благодарно улыбнулся ей:

      – Вы – добрая девушка, Дженнсен. Если ваша мать позволит, я приму приглашение.

      Она откинула полы своего плаща, показывая нож в ножнах, заткнутый за пояс.

      – Мы предложим ей этот нож, она оценит его по достоинству.

      Себастьян улыбнулся по-доброму и весело – такой приятной улыбки Дженнсен еще никогда не видела.

      – Не думаю, что двум женщинам, умеющим обращаться с ножом, придется трястись от страха перед незнакомцем, которого самого трясет в лихорадке.

      Об этом уже успела подумать и Дженнсен, но не подала виду. Она надеялась, что мать посмотрит на предстоящее таким же образом.

      – Значит, решено. Пойдемте, пока дождь совсем не разошелся.

      Себастьян ускорил шаг, пытаясь поспевать за ней. Она взяла у него из рук мешок погибшего солдата и повесила на