Столпы Творения. Терри Гудкайнд

в карман. Несколько серебряных монет выскользнуло у нее из руки. Она подняла их с влажной, мерзлой земли и заставила себя вернуть на место.

      Пролить свет на личность погибшего мог его заплечный мешок. Но Дженнсен не была уверена, что хочет заглянуть туда, тем более что там могут оказаться одни лишь припасы. Все самое ценное он скорее всего носил в карманах.

      Как листок бумаги…

      Она решила, что осталось осмотреть оружие и амуницию. На солдате были прочные кожаные доспехи, прикрытые темным плащом и мундиром. На бедре висел зловеще острый меч в потрепанных ножнах из черной кожи. Посередине меч был сломан – несомненно, в результате падения с тропы.

      Взгляд Дженнсен остановился на ноже, прикрепленном к ремню. Увидев нож, она похолодела, но тут же вспомнила, что владелец его мертв. Рукоять ножа, поблескивающая в полумраке, привлекла ее внимание прежде всего. Дженнсен была уверена, что ни один обычный солдат не должен иметь столь дорогого ножа. Это явно один из самых дорогих ножей, которые она видела в своей жизни.

      На серебряной рукояти была затейливо выгравирована буква «Р».

      Как же все-таки красива эта вещь!

      С юного возраста мать учила дочь обращению с ножом. Как было бы хорошо, окажись у матери такой нож!..

      Дженнсен.

      Она вскочила.

      Не сейчас! Добрые духи, не сейчас! Не здесь…

      Дженнсен.

      Дженнсен принадлежала к числу людей, которые мало что не любят в жизни, но этот голос она не любила.

      И она проигнорировала его, как и всегда, заставив свои пальцы ощупывать тело. Проверила кожаные ремни. Нет ли в них потайных мест?.. Увы, нет. И мундир простого покроя, без карманов…

      Дженнсен.

      Она стиснула зубы.

      – Оставь меня, – произнесла она вслух, но тихо.

      Дженнсен.

      На этот раз голос прозвучал по-другому. Будто был не в голове, как это казалось обычно.

      – Оставь меня в покое, – простонала она.

      Сдавайся, – прозвучал безжизненный невнятный голос.

      Дженнсен подняла голову и увидела, что глаза мертвеца пристально смотрят на нее.

      Первый порыв завывающего ветра, предвестника холодного дождя, обрушился на нее. Словно ледяные пальцы духов начали ласкать лицо…

      Сердце Дженнсен бешено застучало. Она задышала прерывисто и со свистом. Словно шелк цеплялся за сухую кожу… Взгляд широко раскрытых глаз был устремлен на лицо мертвого солдата. А потом она отскочила, поскальзываясь на мелких камнях.

      С ее стороны так вести себя было глупо, и она это знала. Человек мертв. Он не смотрит на нее. Он просто не может смотреть на нее. Его немигающий взгляд мертв. Он сейчас, как связка снулой рыбы. Рыбины ни на что не смотрят. И он не смотрит. Это ей только кажется.

      Но даже если его глаза мертвы, она будет следить за ним, чтобы убедиться, что он на нее не смотрит…

      Дженнсен.

      Над высоким гранитным утесом раскачивались на ветру сосны. Оставшиеся без листвы