Парализатор. Сергей Бакшеев

тобой недоволен. И на меня окрысился.

      – Козел он.

      – Первый раз стремно, я понимаю. Ты бухни ликера для храбрости, и всё пройдет как по маслу. – Кисель панибратски похлопывает меня по плечу. – Ладно, Солома, не дури. Сейчас Дэн тебя ждет. Помочь добраться?

      – Не лапай. – Я грубо спихиваю его ладонь.

      – Идиот! Я тебе выход предлагаю, а ты… Придурок! Ты что думаешь, у тебя есть выбор? Конечно, есть. Я даже скажу, какой! Стать алкашом и загнуться в подворотне. Вот твоя перспектива, вшивый гроссмейстер!

      Я молчу, крыть нечем. Я сам рассказал ему правду о мнимой победе. Кисель терпеливо ждет и меняет тон.

      – Да хрен с ними, с дурацкими шахматами… – В его голосе заискивающие нотки: – Ну чё, поехали?

      – Да пошел ты!

      Женька выплевывает окурок, давит огонек костылем. Во взгляде смертельная тоска.

      – Думаешь, мне приятно с Дэном… У меня план – денег скопить на операцию. В Швейцарии таких как я вылечивают, я читал. Ну, как мне еще заработать?!

      Вечная надежда инвалидов: где-то далеко за большие деньги с ним сотворят чудо.

      – Ну, хочешь, я буду рядом? Пусть он сначала со мной, а ты посмотришь. Это не страшно, – с надеждой спрашивает Женька.

      Я качаю головой.

      – Ну и оставайся нищим, колченогий придурок!

      Он злобно стучит костылями, унося тощий зад навстречу светлой мечте. Кажется, я потерял единственного друга.

      – По какому поводу ругачку устроили?

      Я вздрагиваю от неожиданности и тут же расплываюсь в улыбке. Раздвинув ветки, на меня смотрит Марго.

      – Сигареты не поделили? – усмехается она. – Я неподалеку окурок видела. Принести? Свеженький, еще не затоптали.

      Горькая обида слизывает улыбку с моих губ. Я совсем не такой, как она думает, я совершенно другой. Сейчас докажу! Она должна это видеть! Я напрягаю руки, приподнимаюсь и отталкиваю коляску. Ноги, как сухие палки, пару секунд держат равновесие, а потом ломаются в коленях. Я рухнул бы на четвереньки, если бы Марго не подхватила меня.

      – Ты чего? – пугается она.

      – Я буду ходить.

      – Серьезно?

      Она держит меня подмышки, я чувствую ее вздымающуюся грудь, а теплое дыхание оставляет влажный след на моей шее. Сейчас или никогда!

      – Буду. Помоги. – Я обнимаю девушку за плечи, опираюсь и делаю шаг. Потом еще один.

      – Вот это да. Ты же безнадежный.

      – Кто сказал?

      – Да так, слышала где-то.

      – Я не безнадежный. Я докажу.

      – Тогда вперед.

      Я стискиваю зубы, пот катится по напряженной спине. Ноги отказываются подчиняться, но я не могу признаться в беспомощности.

      – Ты тяжелеешь, Солома. Давай к коляске.

      – Нет. Еще! – И я шагаю. Но сил совсем не осталось. Кажется, это всё.

      Марго усаживает меня в коляску, переводит дух и улыбается.

      – Ты меня удивил, Солома.

      – Мышцы, – я ожесточенно мну свои ноги, – они еще слабые. Мне надо тренироваться.

      – Я