Неизвестная Реальность. Елена Леониди

испытывала неугасимый интерес. Иногда Озас задумывался о судьбе дочери, пора бы ей найти спутника, только им было так хорошо вдвоём, они чувствовали и понимали друг друга даже не с полуслова, достаточно было взгляда, жеста, улыбки. Глядя на дочку, Озас надеялся, быть может, ей предназначен другой путь? Встретить спутника, это полбеды, а вот рождение ребёнка, которого они, конечно, захотят сопряжено с тяжёлыми воспоминаниями. Лишь две жительницы Алудоциоры смогли забеременеть на Земле, Кити и Ифе-Танафрити. Но дав жизнь своим детям, они покинули эту планету. От этих воспоминаний сердце Озаса сжимала тоска, становилось тяжело дышать. Что же ждёт его Ифе? Об этом Озас не мог и не хотел думать.

      В последние годы к чувству беспокойства за Ифе, добавилась ещё тревога, причины которой, он понять не мог. Вначале Озас думал, что это связано с дочкой, но позже убедился, к Ифе это отношения не имеет. Так почему его сон так беспокоен? Почему просыпаясь среди ночи, он слышит, как громко и беспокойно бьётся его сердце? Почему после таких пробуждений, он долго лежит, вслушиваясь в тишину ночи, что он хочет услышать? Ответов на вопросы не было, только каждый раз после таких пробуждений, тревога становится сильнее. Озас уже хотел поделиться своими переживаниями со своими инопланетными собратьями, как вдруг, проснувшись среди ночи, он, наконец, услышал! Сразу Озас не мог понять, что это за странные звуки похожие на женский плач? Да и откуда им взяться, ведь Ифе никогда не плачет. Однако, плач усиливался, и доносился он явно из спальни дочери. Внутри у Озаса всё похолодело от предчувствия неминуемой беды, и уже через мгновение он был в спальне Ифе. Она металась по кровати и громко плакала во сне.

      – Ифе, дочка, это всего лишь сон, – говорил Озас стараясь разбудить и успокоить её.

      Она вздрогнула и открыла глаза, но увидев отца, не успокоилась, а лишь ещё сильнее разрыдалась.

      – Папа, они все, понимаешь ВСЕ, погибли, – сквозь слёзы говорила Ифе.

      – Успокойся, девочка, вначале успокойся, потом мы поговорим, – говорил Озас, обнимая её и гладя по спине, щедро делясь при этом своей любовью.

      Видимо это возымело действие, Ифе успокоилась, тогда он спросил.

      – Так, что же ты увидела, дочка?

      Тяжело вздохнув, Ифе сказала.

      – Лемудоциора погрузилась под воду, вся, представляешь? Вся!

      – А люди?

      – В том то и дело, вместе с людьми, – тяжело вздохнула она.

      – Этого не может быть. Во время последнего Совета, мы погружались в медитацию, ты же помнишь? Были непонятные вибрации, вызывающие тревогу, но чувства глобальной катастрофы не было, – сомневался Озас.

      Но тут оба почувствовали, их срочно вызывают в Храм, сомнения отпали, да, действительно приближается что-то серьёзное и опасное, надо поспешить.

      Бессмертные собирались в Храме у Священного огня, каждый имел определённое место, рядом с Озасом и Ифе вскоре появились Мети и Алоле, которая выглядела очень встревоженной. Взгляд Мети выражал больше недоумение, чем