Если б не было тебя. Диана Машкова

чтобы газ в деревню провели. Ни одно дело без них не обходится. Активисты!

      Легко сказать «проверьте»! А дальше что? Кончились старые времена, когда всех битых, больных и голодных тут же отправляли в приют. Теперь даже за «ненадлежащий уход» забирать из родной семьи нельзя. Вера Кузьминична не зря зимой звонила, предупреждала: депутаты выдумывают новый закон. Теперь, если что не так, и представителя опеки, и сотрудника полиции могут привлечь к уголовной ответственности за необоснованное изъятие ребенка из семьи. Кто там в суде будет разбираться, отчего да почему? Оно им надо? Как всегда, исполнители и будут виноваты. А по закону это теперь чуть ли не до восьми лет лишения свободы! Да пусть воспитывают наркоманы и пьяницы свой приплод, как хотят. Никому нет дела. Ему еще своих троих на ноги ставить – никакого резона в тюрьме за чужих сидеть.

      Тяжело вздохнув, Степаныч вышел из отделения и нехотя оседлал служебный мотоцикл. Решил ехать мимо трассы, по проселочной дороге, чтобы не дай бог не налететь на кого. После бессонной ночи голова раскалывалась да в глазах рябило.

      Дверь хибары долго не отворяли. Степаныч громко и по-хозяйски стучал. Было открыто, только толкни, но заходить не хотелось – спасибо, нанюхались уже. Лучше было на воздухе постоять. Наконец выплыл Василий.

      – Мочалов, – Степаныч отодвинулся, поморщившись, – когда пить бросишь, скотина?

      – К зиме, – уверенно пообещал хозяин.

      – Ты со мной не шути! Еще раз пьяным увижу, на пятнадцать суток закрою.

      – Понял…

      – Ладно, – Степаныч безнадежно махнул рукой, – сигнал на тебя был. Жестокое обращение с ребенком.

      – Чего?!

      – Дети в доме есть?

      – Есть. Дочка.

      – Почему незаконно?

      – Как незаконно?! – Мочалов испугался. – Как у всех. Родили. Мужик я или нет?

      Степаныч поморщился. Бесполезно таким про мужиков объяснять. Это он по молодости, как дурак, язык натирал, воспитывал. Про ответственность молол, про обязанности отца. Теперь все, хватит.

      – Прописка ребенка где? Свидетельство о рождении?

      – Так это мамашу надо спросить. Я ж тут так.

      – Ты зубы не заговаривай. Себя-то не забыл прописать. Документы на ребенка тащи.

      Василий скрылся за дверью. Долго возился там, потом вывел испуганную хозяйку с завернутым в старые пеленки младенцем на руках. «Тьфу, – подумал Степаныч, – и это – баба? Смотреть противно». На ребенка он даже не взглянул. Никаких нервов не хватит на каждого несчастного младенца смотреть. Голос подает, и ладно. Значит, живой.

      – Ну, что за ребенок? – обратился он к мамаше, прикрывая нос.

      – Наша с Васей дочка, – промямлила она. – Мочалова Анна Васильевна.

      – Где свидетельство о рождении?

      – Нету, – ответила женщина и вся покраснела.

      Василий злобно закрутил глазами и толкнул ее локтем в бок.

      – А мне не давали. – Она оживилась. – Только справку в роддоме выписали, что 20 мая девочка у меня родилась.

      – Вот дура! –