Книга Тайн. Наука медитации. Часть 4. Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)

задействует исключительно интеллект, но не целостность. Интеллект жесток, агрессивен. Именно поэтому лишь немногие женщины становятся учеными, поскольку женщинам не свойственно проявлять агрессию. Интеллект – это выражение мужского начала, агрессии и жестокости. Вот почему мужчины чаще обращаются к науке, а женщины – к религии. Интеллект стремится расчленить, разделить, подвергнуть анализу, но каждый раз, когда вы рассекаете нечто живое на части, жизнь исчезает. В ваших руках остаются лишь мертвые части.

      Вот почему наука никогда не затрагивает жизнь. Действительно, все, к чему она прикасается, умирает. Когда наука утверждает, что души или бога нет, в этом есть определенный смысл, и не потому, что души на самом деле нет или бога нет, а просто потому, что это говорит о том, что сам научный подход таков, что с его помощью нельзя прикоснуться к жизни. Каждый раз, когда наука пытается прикоснуться к жизни, жизнь умирает. Сам метод, сам способ, сам подход разделения, анализа, рассечения на части выносит жизнь за скобки.

      Прежде всего, интеллект жесток и агрессивен, поэтому единственным результатом интеллектуального поиска может быть лишь смерть, а не жизнь. Он частичен, у него нет целостности, а части всегда мертвы. Жизнь – это органическое единство. Ее можно познать через синтез, а не через анализ. Чем глубже синтез, тем выше формы развивающейся жизни. Бог – это предельный синтез, абсолютное единство, целостность существования. Бог – это не загадка, а предельный синтез всего сущего. А материя – это предельный анализ того, что есть.

      Поэтому наука доходит до атомной материи, а религия – до космического сознания. Наука движется вниз, к последнему, к наименьшему знаменателю, а религия движется вверх к высшему, к наибольшему знаменателю. Они движутся в противоположных направлениях. Наука превращает все в проблему, поскольку, если вы хотите понять что-то с научной точки зрения, вы, первым делом, должны определить наличие проблемы. Религия же берет за основу тайну. Это не проблема, жизнь – не проблема. Акцент делается на том, что ее нельзя разрешить. Проблема – это нечто разрешимое, это то, что можно понять, нечто познаваемое. Возможно, сейчас у вас еще нет ответа, но его вполне можно найти. Большая часть проблемы пока еще не прояснена, но это неведение рано или поздно пройдет, и проблема превратится в нечто известное.

      Поэтому в религии нельзя задавать вопросы типа: «Что такое жизнь?» Это абсурд. В религии нельзя задавать вопрос: «Что есть Бог?» Это чушь. Религия в самой своей основе нужна не для того, чтобы решать проблемы. В религии можно спрашивать, как наполниться жизненными силами, как идти вместе с потоком жизни, как жить в изобилии. Можно спрашивать о том, как стать богом, но нельзя спросить, что такое бог.

      Мы можем переживать таинство, можем стать с ним единым целым, можем раствориться в нем, можем попасть в совершенно иное измерение, с совершенно другим качеством, но мы не можем ничего решить, потому что ничего нельзя решить. И все, что кажется решаемым, все, что кажется познаваемым, – это всего