Там, где твое завтра. Сергей Калинин

щуриться и помогать себе пальцем делать тоненькую щелочку, чтобы видеть лучше. Было неудобно, но намного лучше, чем сидеть в ужасных очках. К концу дня глаз немного болел, но, увы, красота требует жертв.

      В институте пришлось оставить и стеснительность, и комплексы. Щуриться в огромной аудитории можно было сколько угодно, но увидеть ничего не получалось. Через какое-то время, когда показалось, что внимания на меня уже не обращают, я порой даже забывал их снимать. Потихоньку очки стали нормой, и хотя переживания, что таким меня никто не полюбит, не покидали, но как минимум номер автобуса на остановке можно было рассмотреть уверенно, а не волноваться до ближайшего поворота, в правильном ли направлении ты движешься.

      Теперь, после окончания института, к очкам я привык и уже не снимал. Так было и удобнее, да и ни к чему казалась вся эта игра в красоту. Романы закончились, новых не намечалось, так что нравиться было некому. Именно таким, заученным, стеснительным, с широко открытыми глазами, которые лишь моргали за толстыми стеклами, я и вошел в лабораторию, где мне предстояло работать.

      Первый рабочий день. Если бы кто-то тогда сказал, что этот день останется в памяти навсегда, наверное, я бы смеялся. Но непостижимо устроенный мозг запечатлел все детали.

      Я застыл у двери. Вдоль стен на стеллажах разместились десятки приборов, от вида которых разбегались глаза, и только сейчас понял, как боюсь не разобраться в этом оборудовании. Воображение уже нарисовало картину моего позорного изгнания. В кабинете находились четверо мужчин и девушка: нереально красивая блондинка, которая с любопытством рассматривала меня, переминающегося с ноги на ногу и порывающегося что-то сказать. На ее лице мелькнула улыбка, смешанная с нескрываемым любопытством.

      – Здрасте. – Казалось, что к порогу я приклеился, и сделать шаг – непостижимо трудная задача.

      Мужчины лишь кивнули, уткнувшись в свои дела, всем видом демонстрируя, что ничего не случилось.

      – Привет! Ты наш новенький? – Девушка, провела взглядом, направленным сверху вниз, чуть вздохнула и замерла, ожидая ответа. Она заносила в журнал данные с осциллографа, который снимал характеристики какого-то жутко сложного по внешнему виду прибора.

      – Угу, – получилось что-то похожее на мычание.

      Голос пропал, и я думал лишь о том, что эта блондинка умнее меня в черт знает сколько раз. «Блин, она там шарит, а я даже не знаю, как оно называется», – мысли вертелись лишь вокруг того, что уровень моих знаний, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Перед мужчинами лежал, оголив внутренности, аппарат с огромным количеством плат и деталей. Взгляд упал на эту чудо-технику, и стало абсолютно понятно: я так же близок к провалу, как когда-то Штирлиц.

      – Да ты проходи. – Девушка встала из-за стола. – Человек пришел. Хоть помогите. – Она обернулась к мужской части коллектива.

      – Так. Стол есть. Садись. – Высокий, худощавый, с тоненькими усиками мужчина показал мне рабочее