Механическое сердце. Черный принц. Карина Демина

не гнушаясь и бара кают-компании. Вспыхивали разговоры и сами собой гасли.

      – Надеюсь, – Лэрдис оказалась рядом, присела и коснулась его ладони, – ты не настолько на меня сердит, чтобы прогнать сейчас.

      Она выглядела бледной и растерянной.

      И когда гондола в очередной раз вздрогнула под ударом ветра, Лэрдис прикусила губу.

      – Я… – голос ее стал тихим, извиняющимся. – Не знала, что здесь будет так… жутко. Она ведь выдержит?

      – Выдержит.

      Брокка слушала не только она, даже шифровальщик, не отступавший от оптографа последней модели – такому и гроза не станет помехой, – повернулся к Брокку. И он, чуть громче, чтобы слышали все, сказал:

      – Мы поднимаемся. И пройдем над грозовым фронтом. Волноваться не о чем.

      Ему не поверили. И репортер, взопревший в теплой своей одежде, потянулся за котелком.

      – Знаете, господа, – пояснил он, пусть бы никто не спрашивал объяснений, – мне вот подумалось, что если мы разобьемся, то случится спасательная экспедиция…

      Он вертел шляпу в руке, мял плотный фетровый борт.

      – И вот найдут нас… а я без шляпы. Как-то неуместно, не находите?

      Его коллега шумно выдохнул и произнес:

      – Мне бы ваши заботы…

      А Лэрдис, наклонившись к самому уху, сказала:

      – Забавные они…

      …они, люди.

      Существа, не столь уж отличные от детей Камня и Железа. Многочисленные. Им тесно в городе. В мире. Инголф прав в том, что война идет и они побеждают уже потому, что их больше… остановить? Признать правоту Короля? Кто посмеет обвинить его, спустившего с привязи чуму, принесенную чужим, но явно человеческим кораблем? Никто, если люди нанесут удар первыми.

      И Брокк прижал ладони к вискам. Голова раскалывалась от боли, а Кэри, которая с этой болью всегда управлялась играючи, не было. Женщина же, сидевшая рядом, что-то говорившая, прикасавшаяся с притворной нежностью, не вызывала ничего, кроме глухого застарелого раздражения.

      Неужели он и вправду любил ее?

      От запаха лаванды головная боль лишь усилилась.

      Глава 6

      Кэри скомкала газету.

      Расправила.

      Снова скомкала, получая странное наслаждение от хруста тонкого листа бумаги. И опять расправила, разложила на столе, разгладила заломы.

      Черные буквы на сероватой бумаге. От нее пахнет еще типографской краской и солеными огурцами, которые наверняка весьма жаловал разносчик.

      Кэри ненавидела его и человека, написавшего эту статью… всех людей, которые ее прочтут… уже читают, втайне посмеиваясь над Кэри…

      …дурочка.

      Наивная дурочка, вот она кто.

      Кэри погладила лист и когтем проткнула, рванула, раздирая на клочья и его, и, кажется, скатерть. И коготь увяз в дереве, заставив очнуться, но ненадолго.

      Черно-белый дагеротип со скромной подписью: «Экипаж и первые пассажиры дирижабля «Янтарная леди». Они стояли полукругом. Экипаж в белом, пассажиры – в черном. А между ними, точкой соприкосновения, Лэрдис. Эта женщина умудрялась выглядеть яркой и на черно-белой