Механическое сердце. Черный принц. Карина Демина

У лошадей ведь хорошая память.

      – И не сбросишь?

      – Не сбросит, – пообещал Кейрен.

      В седло поднял сам, позволив себе задержать Таннис в объятьях. Нарушение правил? С ней было на удивление легко и приятно правила нарушать.

      …да и в первородную бездну эти правила.

      – Одну ногу в стремя… умница. Сейчас под тебя подтянем. Вторую – на крюк. Вот видишь, ты все прекрасно помнишь и умеешь.

      Он расправил подол амазонки, стараясь не рассмеяться, до того серьезной, сосредоточенной выглядела Таннис. Ей понравятся верховые прогулки, как понравился каток и театр, магазин Мейстерса и спуск по реке. Тогда она, забравшись в лодку, пробормотала:

      – Только попробуй меня утопить!

      И поначалу сидела неподвижно, боясь отпустить высокие борта гондолы, но успокоилась быстро…

      Ее было легко радовать.

      Удивлять.

      И Кейрену нравилось ее удивление с привкусом осеннего дыма: на берегу вновь жгли костры из листьев, и прозрачный дым растекался по воде, скрадывая запахи. В нем вязли каменные опоры мостов, и старая баржа пробиралась осторожно, на ощупь. Дым сохранился и на губах Таннис, на коже ее, по-осеннему холодной. Он остался ранней сединой кленов, что виднелись из окна ее квартиры.

      …их квартиры. Кейрен давно уже переселился на улицу Пекарей, в дом с мезонином и медным флюгером, который упорно показывал северные ветра – застрял, должно быть.

      – Сидишь? – передав поводья Таннис, Кейрен отступил.

      – Сижу, – мрачно отозвалась она.

      – Тебе понравится, поверь мне…

      – Верю. – Улыбка у нее была яркой, искренней. Ей никто не говорил, что леди пристало быть сдержанной и уж тем более не обнажать при улыбке зубов.

      Даже если эти зубы на месте и весьма хороши.

      – Тогда вперед. Просто держись за мной. Пойдем шагом. – Кейрен взлетел в седло, и караковый жеребец довольно фыркнул, заплясал. Он наверняка застоялся и уж точно не был бы против пойти рысью, но подчинился воле всадника.

      А парк ждал гостей.

      Зима пробралась в город, пусть по календарю еще значилась осень. Поседела за неделю трава, легла длинными космами, сквозь которые проступали серые залысины земли. И редкие пятна суховея, лилового, хрупкого, – яркие мазки краски на темном полотне. Гулко стучат копыта по мощеной дорожке. Длинные тени деревьев сплетаются ветвями, и прорастают сквозь них темные столбы фонарей. Время раннее, но под стеклянными колпаками уже вьется белесое пламя.

      – Как ты? – Кейрен придержал поводья и обернулся.

      Хорошо.

      Кобылка шла мягко, и Таннис постепенно успокаивалась. Ветер приподнял вуалетку, и она, словно опасаясь, что высокий цилиндр сорвет с волос, придерживала его рукой.

      Зарумянилась.

      И глаза горят. Ему безумно нравится, когда у Таннис глаза горят.

      – Тогда чуть быстрее? Главное, равновесие держи. Если вдруг почувствуешь, что не справляешься, просто натяни поводья.

      Она кивнула и улыбнулась.

      – Кейрен…

      – Да?

      – Спасибо… за все.

      Пожалуйста.

      И