В барханах песочных часов. Ольга Александровна Коренева

был совершенно голый. Его лоснящийся от пота торс судорожно обвивали Янкины руки, ее светлые длинные волосы резко вздрагивали, обволакивая черные потные бедра мужчины. Чуть далее стоял другой афроамериканец и держал Янку за талию на весу… Ее ноги, согнутые в коленях, дрыгались за его спиной. Она глухо постанывала… Мужчины сопели как два жеребца… Увидев Леночку, тот парень, что был лицом к ней, от неожиданности и возбуждения выпучил глаза и издал дикий сладострастный вопль. Его друг принялся рычать, оседая на пол.

      Леночку охватил такой ужас, что она не могла сдвинуться с места. Стояла, как парализованная, ничего не соображая. Из ступора ее вывели вскрики Ларисы в смежной комнате. Оттуда доносились тупые звуки, словно что-то громоздкое передвигали по полу с места на место.

      Не помня себя от страха, Леночка проскочила на кухню, в панике нажала клавишу магнитофона – (подруга часто хвасталась этой «экстремальной кассетой» для непредвиденных ситуаций). Резкий вой милицейской сирены затопил квартиру… Суровый бас четко выговаривал, пробиваясь сквозь этот шум: «Подъезд номер три, квартира семнадцать… блокировать район… Пострадавшие, держитесь, через три минуты будем у вас…», и вновь приглушенная было голосом милиции сирена взвыла с яростной силой…

      Дальнейшие события проходили перед глазами Леночки, как замедленные кинокадры: в проеме кухонной двери вдруг возникла полуобнаженная черная фигура, пытающаяся ногой попасть в штанину. Не снятый впопыхах презерватив болтался и раскачивался во все стороны. Потом возня в прихожей, звон разбитого стекла и мощный удар захлопнувшейся двери.

      Магнитофонная пленка давно кончилась, в квартире воцарилась гробовая тишина. Леночка боялась выходить из кухни. Сидела и ждала чего-то.

      Вскоре в гостиной послышалось движение.

      – Эй, милиция, проходи в комнату, что ты там сидишь? – раздался Янкин голос.

      Леночка встала и быстро прошла в комнату. Подруга уже одетая сидела за столом и курила, бессмысленно глядя на пустую бутылку из-под шампанского и стряхивая в ее горлышко пепел.

      – Ты что, товарищ милиционер, у нас клиентов отшибаешь, – кисло сострила она. – Я только вошла в образ… А где вино? Ты же за вином ходила, Саламандра?!

      – Хватит вам, напились на всю жизнь, – бросила Леночка и ушла в смежную комнату. Там, забившись в угол, хныкала толстушка.

      – Надо в милицию позвонить, – сказала Леночка.

      – Ой, не надо, ради бога не надо, Саламандра! – заскулила Лариса.

      – Как это не надо, мало того, что эти черти вас истерзали, так еще и трюмо грохнули!

      Вслед за Леночкой в комнату, пошатываясь, поплелась Янка.

      – Не хнычь, Пончик, – сказала она, пытаясь придать голосу бесшабашность. – Благодаря Саламандре плакала твоя персональная выставка в Испании, но поверь мне: на Испании свет клином не сошелся.

      – Пошла ты к черту, вместе с Испанией! – всхлипнула Лариса, вставая и оправляя грязную измятую юбку.

      Психотропное оружие сработало четко: черные кавалеры