Горькое лекарство. Ирина Градова

поверит, что я имел с ней романтическую связь? А даже если и так – зачем мне от нее избавляться, ведь я не женат, и, даже если бы все выплыло наружу, мне от этого ни жарко, ни холодно!

      – Это в том случае, если связь была добровольной.

      – Ч-что?

      Лицо Мономаха вытянулось, когда он начал осознавать, о чем говорит Алла.

      – Никифоров разрабатывает версию о том, что вы преследовали Ольгу, пользуясь служебным положением.

      – Каким положением? Она же работала в другом учреждении!

      – Но раньше – в вашем отделении, верно? Кроме того, у Никифорова есть два свидетеля, утверждающие, что Ольга – не единственный объект ваших домогательств.

      – Да какие еще свидетели?!

      – Вам знакома некая Лариса Мутко?

      – Кто-кто?

      – То есть вы ее не знаете?

      – Послушайте, Алла Гурьевна, вы хоть представляете, с каким количеством людей мне приходится ежедневно общаться? Если речь о пациентке, то неудивительно, что я ее не помню: я запоминаю диагнозы, а не имена!

      – Мутко работает в отделении вашего коллеги Тактарова…

      – Но тогда я могу знать ее только в лицо, а никак не по имени!

      – Но она вас обвиняет в домогательствах.

      – Абсурд! Пусть скажет мне это в лицо!

      – Это можно устроить, причем без привлечения следственных органов: пусть ваш главный врач устроит вам очную ставку. В конце концов, такие проблемы обычно решаются в коллективе, если, конечно, не имело место физическое насилие…

      – Насилие?! Алла Гурьевна, вы серьезно?

      – Владимир Всеволодович, если бы я верила в эту информацию, то не пришла бы к вам, но я хочу, чтобы вы понимали всю серьезность положения.

      – Вы сказали, есть два свидетеля. Кто второй?

      – Анна Капустина. Ее вы тоже не знаете?

      – Ну почему же, знаю: эта медсестра действительно работала у меня и была уволена.

      – За что вы ее уволили?

      – Это не имеет значения.

      – Имеет. Так за что?

      – За халатность.

      – А поподробнее?

      – Хорошо. Капустина едва не убила пациентку, по ошибке закачав ей в капельницу два несовместимых препарата, и только счастливая случайность спасла больную от смерти. Так достаточно подробно?

      – Достаточно, только вот, по моим сведениям, Капустина написала заявление по собственному.

      – Естественно, я не стал портить ей будущее и позволил уволиться.

      – Есть кто-то, кто может подтвердить ваши слова?

      – Разумеется – лечащий врач пациентки, которая чуть не отправилась на тот свет: если бы не его внимательность, так бы и произошло!

      – Получается, у Капустиной на вас зуб?

      – По-моему, она должна быть мне благодарна!

      – Возможно, она так не считает? Вы правы в одном: свидетели нуждаются в тщательной проверке. Одно дело, когда они общаются со следователем, и совсем другое – когда им будет грозить очная ставка с вами. Смогут ли они лгать, глядя вам в глаза?

      – А если смогут?

      – Тогда будем думать,