Эра молчания. Ана Мэсс

влюбилась в лидера сильных. Дело не только в этом, но, глядя на убитых горем маму и папу, потерявших свою маленькую Лисси, я хочу кричать.

      Кричать, убивая Наблюдателей одного за другим.

      Я знаю, с чего началось Молчание. Знаю людей, что поддались ему, и тех, кто готов отдать жизнь за обретение голоса. Теперь у меня нет иного пути. Ради Тони, Алисы, родителей. Ради всех младших сестер и братьев, что плачут из-за Молчания. Ради всех старших сестре и братьев, чьи сердца разрываются от плача малышей.

      Я или найду сестру живой, или отомщу за ее смерть. В любом случае, я буду действовать.

      Сила наполнила мои легкие, вены и сердце. Всю меня. Сколько можно молчать?

      Песня Итана и Алисы все еще звенит у меня в ушах. Во всем виновата я. Если бы я могла изменить хоть что-то, но ход времени не изменить. Когда моя маленькая Алиса успела стать такой храброй? Я просто не замечала, как сила растет в ней.

      Я легла на кровать, закрыла глаза и попыталась представить себе образ сестры. Светлые длинные волосы, голубые глаза – кусочки неба. Я представляла ее лицо и пыталась мысленно сказать ей, чтобы она держалась. Сегодня я впервые прогуляла школу – просто осталась дома и лежала на кровати. Из школы прислали Помощника.

      –

      У меня болит живот, может быть я отравилась? – написала я. Помощник кивнула и ушла. Они вообще мало разговаривают.

      Пролежав часа два, я пошла на мост. Это единственное место, где забываешь, что мир так жесток. Огромный мост связывает две части города. Он тянется в даль, а под ним шумит река. Людей здесь мало, и Наблюдателей тоже. Осень. Холодный ветер касается кожи и вызывает приятные мурашки. Как тут спокойно! Значение этого слова постепенно теряется. Я стояла на мосту долго-долго.

      Когда я вернулась домой, мама бросилась ко мне вся в слезах.

      –

      Алиса умерла!

      Папа снова молчал и ослабел еще сильнее.

      Два дня я провалялась дома, а на третий день Помощник и Наблюдатель силой заставили меня встать, привести себя в порядок и пойти в школу. Я действовала машинально только ради родителей. Что будет, если они потеряют и меня?

      В школе мы читаем, решаем тесты и пишем сочинения. В начале года еще читаем учебники-справочники. Никаких разговоров.

      Две недели я ходила и делала все, как робот. Я жила своим горем. Каждую ночь я мысленно умоляла Алису не бросать меня.

      Алиса! Мы поклялись. Ты помнишь?

      Мне было четырнадцать, Алисе – на три года меньше. Мы редко разговаривали и научились понимать друг друга без слов. Молчание предполагало разобщенность и простоту в контролировании людей, но мы только сблизились.

      Это было ночью. На улице кого-то схватили, был шум и крики. Потом все затихло.

      Когда мы выглянули в окно, то увидели, как на улице под дождем плакал мальчик, а другого тащили прочь Наблюдатели.

      –

      Агнес, поклянись, что не бросишь меня! – испуганно глядя в окно, сказала сестренка. Не совсем сказала, конечно. В этой темной ночи, под стук дождя и плач незнакомого мальчика на улице,