Пуля для тантриста. Ольга Александровна Коренева

с трудом поднялся и поплелся вслед за зэками. Длинный коридор с затертым линолеумным полом, решетки, узкий двор, обнесенный высокими стенами. Он с трудом передвигал ноги. Дневной свет казался резким и холодным. Потом – снова коридор и камера. Ему казалось, что попал в Ад, и это будет длиться вечно.

      Вечером, после ужина, в камеру втолкнули новенького. Это был высокий плотный мужчина с лицом, напоминающим блеклую массу пластилина, из которого дети неудачно пытались слепить морду динозаврика. Уши торчали, как большие пельмени, в левом была булавка вместо серьги. Он был в наручниках. В камере его сразу узнали и притихли. Шифер шепнул на ухо тантристу:

      – Ну, теперь что-то будет. Кому-то, ой, хана придет. Не зря его к нам сунули.

      – А кто это? – спросил Андрей.

      – Это Змей. Он буйный. Потому в наручниках. Его менты подсаживают, когда кого убрать надо. Дают наводку, и – вперед. Он псих. Сегодня у нас будет трупак.

      – Как это, сама милиция такое творит? – удивился Андрей.

      – Ну да. Ты чего такой наивный? Кто-то на воле заказал кого-то, может, вину свалить надо, либо свидетеля убрать, либо счеты свести. Заплатили ментам, и концы в воду. Нет человека – нет проблемы, как говорится. Это ж обычное дело.

      Змей подошел к нарам, присмотрелся, и выбрал нижнюю постель в центре. Он скинул на пол чужие тряпки, и расположился.

      – Это моя шконка, – заявил он.

      Никто не возражал. Хозяин тряпок осторожно подошел, собрал свои вещи, и молча переместился на верхние нары. Там он обустроился, и уже не слезал.

      Все тихо расползлись по своим углам. Андрей забрался на свою лежанку, натянул на голову тонкое грязное одеяло, и уткнулся лицом в стенку. Его опять трясло, холодный липкий пот выступил по всему телу, веки опухли и стали тяжелыми, в висках стучало.

      – Харчи тут вкусные? – нарушил тишину Змей.

      Ему ответили не сразу.

      – Не-ет, бурду приносят, и мало, голодаем. Харчей, можно сказать, нет, – ответил кто-то мрачным тоном.

      – Ну это для вас нет, – отозвался Змей. – А для конкретных пацанов сюда все приносят… Уважают.

      Он поднял к лицу руки в железных браслетах, и выдернул из уха булавку. Поковырялся булавкой в наручниках, открыл их, и стряхнул на пол. Потом принялся энергично растирать запястья. Закончив это дело, стал разглядывать сокамерников. Повернулся к зэку на соседней лежанке, спросил:

      – Что-то не могу купола на твоей наколке посчитать… какая ходка уже?

      – Четвертая, кажись … – ответил тот, потирая шею.

      – Сурово. Уважаю. Анекдоты какие знаешь, ну?

      – Знаю, тюремные.

      – Рассказывай, – коротко приказал Змей.

      – Ладно, слушай сюда. Сидят в камере, значит, убийца, наркоман и медвежатник. Убийца говорит: «Мужики, я ща охранника грохну, и свалим отседа!» А медвежатник ему: «Погоди лучше, я ща ключи сделаю, и свалим отседа!» А наркоман грит: «Да вы чо, охренели совсем? Грохну, ключи сделаю… Ща курнем и улетим отседа!!! Все просто!»

      – Хм, прикольно, – пробурчал Змей. – Но не смешно. Мне б чего поблагороднее,