Берега Кортеса. Роман Воронов

мертвые товарищи, выставленные в проемах. Воины сидели, прижавшись к спинам мертвецов, принимавших град сарацинских стрел на себя, и молились за их души, благодаря заодно и тела. Под таким смертоносным зонтом неприятель спокойно выставил штурмовые лестницы и начал атаку на стены. Рыцари сбросили тела вниз и заняли места у зубцов. Буря усилилась, мелкий песок буруном переваливал через стены, ослепляя защитников, забивал глаза и глотки, отдавать команды было невозможно.

      Копьеносец располагался в глубине площадки, за спинами товарищей. С этой позиции было удобно орудовать длинным копьем. Он давал возможность прямого поединка для защитников башни и следил за врагом, пытавшимся атаковать со спины. Копьеносец не вел счет нанесённым ударам, но, когда сарацинские трубы вновь провизжали отход, копье выпало из обессилевшей руки. В живых на башне осталось четыре рыцаря, один из которых лишился левой кисти. Помимо убитых крестоносцев в лужах крови лежали восемь сарацин, трое из них были еще живы. Копьеносец достал кинжал и перерезал всем горло, после чего трупы снова были выставлены в проемы.

      Северная башня скрылась в дыму, над южной трепыхалось знамя сарацин, город был близок к падению. На стенах, примыкающих к башне, здорово поредело. Оставшиеся в живых после двух атак, были изранены, обескровлены и сломлены. В их душах не осталось мужества, только страх перед смертью. Дав часовую передышку и перестроившись снова, третья волна сарацин смыла со стен всех до единого, кто имел на плечах плащи с крестами. Восточную башню впрямую не атаковали, заваливая ее защитников стрелами с боковых подходов. Укрывшись за телами убитых, рыцари отбивались вылазками на узких лестницах, ведущих от стен на площадку башни. Длинное копье здесь было весьма кстати, не позволяя врагу сделать нескольких шагов до цели. В третий раз за сегодняшний день услышал Копьеносец сигнал сарацинской трубы, принесший ему передышку, но на сей раз это была не команда к отходу, а победный звук. Город пал, на башне осталось двое живых рыцарей.

      – Что будем делать брат? – спросил его последний товарищ по оружию.

      Копьеносец кинжалом провел по губам, показывая тому, что находится под обетом молчания, и занял свою позицию. Через полчаса, уложив две дюжины неверных, он остался один на вершине из груды тел, со сломанным копьем и стрелой в шее. В грудь его нацелилось не меньше двадцати лучников. На площадку поднялся хорошо одетый военачальник в одеждах с золотым шитьем, с дорогим оружием в руках, украшенных драгоценными перстнями.

      – Твое имя, воин?

      – Копьеносец, – ответил Копьеносец.

      – Саладин дарует тебе жизнь, можешь идти.

      Знатная особа с интересом рассматривала противника, которого приходилось миловать, хотя он забрал у Аллаха множество верных сынов.

      – Я дал обет, что не покину Иерусалима.

      – Кому? Саладин освобождает тебя от обета.

      – Я дал обет Иисусу.

      Сарацин пристально посмотрел