Мираж хищного мира. Ольга Анатольевна Чумаченко

солнца постоянно ласкают мир.

      Второй, – сезон позёмок – когда к середине сезона, солнце последний раз, показавшись, исчезает. Исчезает с поверхности мира. Это что-то вроде белых ночей, только с густыми туманами и яростным ветром.

      Третий, – сезон длиной ночи – и этот сезон самый длинный, примерно, с пять земных лет. Пять лет, когда ни один лучик света, ни касается поверхности верхнего мира. А вот чёрным горам нипочём, солнце одаривает их верхушки своими лучами. И эти освещённые зубья становятся чем-то вроде маяка в ночи…

      Четвёртый, – сезон рассвета – когда в ночной мгле начинают светиться туманы, когда робкие лучи солнца, растворяются в верхних слоях атмосфере и раскрашивают небо всеми цветами радуги. Наступает пробуждение, весна, жизнь.

      И все эти сезоны вместе составляли чуть ни пятнадцать земных лет.

      Однажды, странное чутьё привело "искательницу приключений" к разбитому летательному аппарату, относительно небольшому, примерно десять на тридцать метров. Время практически полностью укрыло его, но не от её глаз. Сколько смогла, откопала и обследовала его. Но столько много в находки находилось непонятного, недоступного её пониманию. А вот с дверью разобралась в раз. И до ребячьего визга радовалась своему успеху, тому, что нашла, где включается свет. Что-то ещё работало, некая автоматика, срабатывали экраны, стоило по ним постукать. Но нажимать на кнопки и рычаги побоялась, мало ли что может случиться. Так что скоро это потайное укрытие стало настоящим домом. Она перетащило в него все найденные предметы и оружие, кое-что от амуниции, особенно шлемы.

      Каждый шлем, со своей амуницией имел свои секреты, потайные замки и приспособления. Закрыть и открыть его, как и снять, или надеть бронированный костюм не зная эти секреты, совершенно невозможно. Точнее, не каждый бронированный костюм имел отличия, имелся на них, своего рода, штамп производителя. Если попадалась схожая броня, то отличия были несущественные.

      Оружия насобирала невероятно много, рассортировала его, но ничего себе не взяла, всё было чужое, тяжёлое. Ей казалось, что если она присвоит себе хоть что-то, то она будет ничем не лучше мародера. Лишь три разные стрелы, сама не зная, зачем, она вплела в свои отросшие косы.

      Самостоятельно сделала небольшой лук, стараясь, как можно реже пускать его в ход, ей не нравилось убивать, она и не убивала, если не защищалась, ей было жалко зверюшек.

      Чтоб вспугнуть, отпугнуть, или дезинформировать живность, она использовала рогатку, которую сделал ещё отец, приучая дочь с малых лет всегда иметь при себе спички, зажигалку, иголку с ниткой, складной ножичек, маленькую аптечку с зелёнкой, а рогатка лежала для забавы. Всё на случай, если она заблудится в лесу. Как будто знал отец, что его "стрекозе" это пригодится.

      Со многими найденными предметами ей удалось разобраться самостоятельно. Помогали в этом сны, какие-то странные, но такие реальные, как воспоминания, только чужие, как будто не её. И браслет: широкий, возможно, даже каменный, тёмного