Под музой. Валентин Леонидович Огудин

что же ты делал, о, Великий.

      – Мои духи унесли меня в дальние дали, за поля и горы, в край, где нет зимы и лета.

      – Осень там, что ли, – не понял отрок.

      – Да почему же сразу осень? Там царит Вечная Весна.

      – А что люди там жрут? Хлеба ведь при таком раскладе не заколосятся? – заявил рачительный отрок.

      – Там все светом Солнца питаются.

      – Худые, наверное?

      – Да нет, ничего, все веселые такие, загорелые, танцуют, поют.

      – Кто ж тогда коров доит и пасет?

      – Коровы у них священные, где хотят, там и ходят, что хотят, то и едят, гадят отменно.

      – Так там вся страна загажена, раз никто не убирает?

      – Вся не вся, но местами обильно. Но людям все равно – блаженные они.

      – Придурки что ли?

      – Сам ты придурок! Чего приперся то?

      – Научи меня летать как птица воробей.

      – Тю! Никак с дуба рухнул.

      – Нет, не падал я с дуба. У нас там одни ветлы, да и те неказистые.

      – Иди к Великому Мудрецу, учись у него.

      – Мудрец сказал, что ты летать умеешь, а он как-то не очень.

      – Да, умею!

      – Так и меня поучи.

      – С чего бы это я тебя учил?

      – А меня все учат, кому не жалко.

      – Чему?

      – Отец пахать учил – пенделем об меня ногу вывернул, бабка в огород послала – ухи мне оборвала за малину съеденную. Пастух велел коров выгонять, посохом пытался меня поучить, да сломался тот об камень, а его песик Серко, порвал мне последние штаны, видишь дыра какая. Так что я теперь во всех науках толк знаю, всему учен.

      – Ха, так и я могу колотушкой от бубна огреть по пустой башке, но от этого ты шаманом не станешь.

      – Огрей меня о, Великий, быть может увижу свет в оконце!

      – Да, вижу, неправильно тебя учили, все по бокам, ушам и заднице. Тут точно по башке надо, чтобы всех прыголетов напрочь выбить.

      Развернулся и бац! – врезал колотушкой Малолаю по самому кумполу.

      – Ай, – вякнул отрок, и отключился.

      Прошло какое-то время, и обеспокоенный шаман сильно встряхнул отрока, не желающего никак приходить в себя.

      – Эй, ты живой?

      – Не знаю! Ой, а ты кто? И чё меня лапаешь?

      – Я есть Великий Шаман! Мне вообще не пристало даже прикасаться к тебе. Так ведь нет, проявил участие, получил черную неблагодарность. Хам ты, отрок, да и только.

      – Тут Великий Дух Воздуха привет тебе передавал.

      – Как, где ты видел его?

      – Сказал, если еще раз укуришься травкой и будешь к нему приставать: «Покатай да покатай», – сбросит он тебя к чертям собачьим в бездну моря-окияна. Ему такие буйные летуны не нужны.

      – Что же ты сразу не сказал, сынок, что видел Великого Духа. Ты присаживайся, присаживайся. Голова не очень болит?

      – Терпимо!

      – А что ты еще видел? Как время провел в ином мире?

      – Знаю я теперь, как птица прыголет устроена!

      – А мне скажешь?

      – Две ноги, два крыла, а посередине тушка.

      – И все?

      – Не все! Еще голова и хвост.

      – Ну, это всем известно.

      – Может