Квента. Мери Ли

уже не отвечаю я. Отворачиваюсь и ухожу в комнату Дерека, которая оказывается не крайняя, а средняя. Валюсь на матрас, лежащий на полу, и мгновенно засыпая, собираю коллекцию нелицеприятных слов и выражений, направленных на Рэйлана Бейкера.

      Просыпаюсь от голосов снаружи. Прикрываю зевок, потягиваюсь и встаю с кровати. Я до сих пор в чертовой пижаме, она вся грязная, собственно, как и я. Лойс нет в комнате, но я слышу её голос по ту сторону тонкой деревянной двери:

      – Мы можем уйти! – уверенно говорит она.

      – Вы никуда не пойдете. – не менее уверенно, но более тихо отвечает Дерек.

      – Они могут идти. – спокойно говорит Рэйлан. – Зачем ты вообще полез их спасать? Если ты помнишь, это одно из правил – не лезть в чужие беды. Они могли быть подосланы Падальщиками. До сих пор могут быть.

      Воцаряется тишина, но я тут же слышу голос Дерека:

      – Но это не так.

      – Ты не можешь этого знать! – со злостью говорит Рэй.

      – Могу. Когда-то ты сказал, что увидел в моих глазах что-то, вот и в её глазах я тоже это увидел.

      – В её?

      – Нет, в глазах брюнетки.

      Раздается холодный смех Рэйлана и его едкие слова:

      – Думаю, ты не на глаза смотрел, а куда ниже.

      – Рэй! – более громко говорит Дерек, но Рэйлан пресекает его холодным, как вся Арктика, тоном:

      – Я всё сказал. Они могут остаться только в случае, если будут помогать в исполнении пророчества. И только.

      Опять это чертово пророчество. Прислоняюсь лбом к двери. Сейчас я бы могла выйти туда и отстаивать свою честь, но я не хочу. Возвращаюсь к матрасу и падаю на него. Смотрю на необработанные доски на потолке и пытаюсь вспомнить последний момент своей жизни. Что я могла делать? Если взять все слова Дерека на веру, то я самоубийца, но как это могло произойти? Мне не кажется, что я смогла бы когда-то наложить на себя руки. Это же бред. Глупо лишать себя жизни – это единственное, что ты не сможешь изменить. Второй попытки не будет. В один момент человек теряет все шансы. Все, которые были у него ранее. Из-за чего? Душевной или физической боли? От потери? От сумасшествия? Знаю, что не совершала этого. Не помню, кто я и зачем здесь, но уверена – руки на себя не накладывала.