Бег по раскаленному песку. Алёна Александровна Комарова

конечно – честно заявила она.

      – Поэтому поводу не удивляйтесь – последствия обморока – саркастично сказал он и добавил, беря колбасу, – не могли бы вы вернуть мне мой нож. Я есть хочу. А нож у меня один.

      Лика посмотрела на колбасу, хлеб, лежащий перед Владимиром и заявила, делая шаг от него, просунула руку в карман халата, нащупала рукоятку ножа и зажала ее в кулаке:

      – Откуда я знаю, может, вы меня зарезать хотите?

      Владимир помахал головой и тяжело вздохнул, удивляясь и одновременно поражаясь ее «Уму и сообразительности».

      – Девушка, – устало начал он – посудите сами, у меня была уйма времени и возможности, привести это в исполнение. А мое самое сокровенное желание – поужинать. А если вы мне не доверяете и не хотите отдавать нож, то, будьте так добры, нарежьте мне бутербродов.

      Он поднялся с табурета, взял чайник и понес его к печи, поставил греть воду. Потом сел на стул около кровати.

      Лика посмотрела на Владимира – она думала, что он будет наблюдать за ней, но он даже не смотрел в ее сторону, он задумчиво, чуть устало смотрел на чайник и печь. Лика обошла стол, встала так, чтоб ей было хорошо видно лешего и не стоять к нему спиной. Нарезала хлеб и колбасу, все время посматривая на него и ловя себя на мысли, что тоже очень голодна.

      Он ни разу на нее не взглянул.

      – Оставить все на столе или у вас тарелка есть?

      – Есть, конечно, я же не дикарь и с пола не ем, – хмыкнул он и пояснил – в шкафу.

      Чтобы достать тарелку, ей придется выпустить его из виду и повернуться к нему спиной. Она быстро открыла шкафчик, взяла первую попавшуюся тарелку и резко повернулась к столу, держа нож наготове.

      К ее удивлению, Владимир сидел так, как и сидел, уставившись на печь и чайник.

      «У меня, действительно, помутнение рассудка в паре с навязчивой идеей. Может и вправду, у него и в мыслях нет, мне вредить?» – сама себя попыталась успокоить Лика, но нож все-таки положила в карман халата – так спокойнее.

      Владимир вернулся на кухню с чайником, налил две кружки кипятка и положил в каждую по пакетику чая, отмечая про себя как ровно, красиво и тонко нарезан хлеб с колбасой. Вот только тарелка глубокая, суповая. Он улыбнулся и сказал:

      – У меня и другие тарелки есть.

      – Я не разбиралась с вашими тарелками – хмыкнула она недовольно.

      – Я так и понял. Садитесь. Если есть не хотите, то хоть чай попейте. Я вам простой заварил.

      Лика села напротив Владимира. Он пододвинул к ней чай, доставал бутерброды, с аппетитом ел и добрел на глазах.

      – Варя Николаевна сказала, чтоб я вам отвара утром дал. Но раз уж вы в себя пришли, то я не буду давать. Она придет вас осматривать, может другое назначит.

      – А когда придет?

      – Утром.

      – Я тут до утра буду?

      – К сожалению, да. Сейчас ночь и дождь. Ни пройти, не проехать. У меня нет возможности вас в город отвезти.

      Он достал очередной бутерброд, ел его и запивал чаем. Лика отхлебнула маленький глоток горячего чая и спросила, указывая на тарелку с едой:

      – Я возьму?

      – Конечно. Аппетит приходит