Сорок второе августа. Кира Мюррей

не исчезло, казалось, только возросло в геометрической прогрессии.

      – Здесь так много розового, – оглядев ещё раз помещение, как будто не успела это сделать пока мужчина стоял в очереди, сказала Магдалина.

      – Да, довольно мило, – мужчина разломал несколько стиков сахара, добавляя их в свое латте.

      Наверняка, в меню не было чая, подумала девушка. Если бы был Вениамин ни за что не взял бы кофе. Пусть латте и было кофе лишь номинально, больше являясь молочным коктейлем.

      А сок он не брал исключительно из-за того, что считал, что это по-детски.

      – Я надеялся, что тебе здесь понравится. Здесь всегда много девушек, особенно с маленькими детьми.

      Магдалина рассмеялась, чувствуя себя каким-то панком на идеальном семейном портрете, где мать семейства в платье в пол, а отец в профессорской, вязаной жилетке.

      – Это просто мой ночной кошмар! – возможно, слишком громко сказала девушка, – Не могу представить ничего хуже, чем стать мамочкой в розовом спортивном костюме, которая бегает за своим карапузом.

      Вениамин как-то неловко рассмеялся, а Магдалина закусила нижнюю губу. Она совершенно позабыла, что её муж не понимает её юмора и чтобы не выглядеть капризной и истеричной девушкой, ей следует внимательно следить за каждым словом, что вырывается у неё изо рта.

      Она натянула улыбку, нервно крутя кольцо на пальце. В такие моменты осознаешь, что человек, с котором ты решил прожить всю свою жизнь не может принять тебя полностью всего и целиком.

      Как будто внезапно на тебя накатывается осознание, что с самым близким человеком тебе нужно быть постоянно начеку и следить за каждым словом.

      – А как ты хотела бы? – слишком серьезный вопрос, слишком серьезная интонация.

      Как будто внезапно, после стольких лет отношений, решил спросить о том, чего она желает от жизни.

      – Хочу написать книгу.

      – Книгу? – полюбопытствовал мужчину, а в голосе обидное недоумение и удивление.

      Как будто ему в голову никогда бы не пришло, что его жена может этого хотеть.

      – Ага, какой-то глупый любовный роман, – отпив кофе, ответила девушка, – Буду писать о такой любви, которой не существует!

      – Ни за что не подумал бы. Ты не похожа на человека, который пишет бульварную литературу.

      – Будь я дочерью миллионеров я бы писала настоящие книги. Но з такие денег не получишь. Так что я буду меркантильным человеком и буду наживаться на грустных домохозяйках, которые плачут над любовью какого-то Алехандро и Кэтрин.

      Они замолчали, не зная о чем говорить.

      – У меня есть билеты в театр на эти выходные. Может сходим? – неуверенно предложила девушка.

      – Да, конечно, – загорелся Вениамин.

      Правда, он больше обрадовался идеи не театра, а тому, что, возможно, сейчас они наконец-то найдут тему для разговора.

      – А о чем спектакль?

      – Не знаю, если честно, – ответила девушка, слегка покачивая ногой, – наверное, о любви. Сейчас каждый второй спектакль об этом.

      – Не знал, что