Голубой горизонт. Уилбур Смит

исчез так же внезапно, как делал это всегда: словно растаял в воздухе. Джим стоял возле Друмфайра, сжимая морду коня, чтобы не позволить тому заржать, если он почует запах других лошадей.

      Баккат подобрался к кострам как призрак, и его сердце подпрыгнуло, когда он увидел Ксиа. Его враг сидел напротив второго костра, закутавшись в накидку из звериных шкур. Баккат видел, что глаза Ксиа закрыты, а голова то и дело склоняется в дремоте.

      Сомоя оказался прав. Баккат улыбнулся себе под нос. Иногда и Ксиа засыпает.

      Тем не менее он обошел Ксиа подальше, зато проскользнул почти вплотную к капралу Рихтеру, охранявшему лошадей. Первым делом Баккат подобрался к серому коню Кейзера. И начал низко гудеть, издавая глубиной горла мягкий убаюкивающий звук. Серый слегка дернулся и насторожил уши, но только и всего. Баккат выждал мгновение, а потом перерезал кожаные ремни недоуздка.

      Потом он приблизился ко второй лошади в длинном ряду, продолжая все так же тихо гудеть, и осторожно подсунул нож под веревку, которая опутывала ноги лошади.

      Баккат уже прошел половину ряда, когда услышал, как позади закашлялся капрал Рихтер, а потом сплюнул. Баккат прижался к земле и застыл. Рихтер встал и пошел вдоль ряда лошадей, задержавшись около серого. Но в темноте он не заметил болтавшихся концов ремней. Капрал направился дальше, чуть не наступив на Бакката.

      Дойдя до конца ряда, капрал развязал тесемки на гульфике своих бриджей и шумно помочился на землю.

      Когда он возвращался, Баккат уже заполз под брюхо одной из лошадей, и капрал прошел мимо, даже не посмотрев в его сторону. Вернувшись на свое место у костра, Рихтер что-то сказал Ксиа, ответившему хриплым ворчанием.

      Баккат выждал немного, давая им успокоиться, потом пополз дальше и перерезал уздечки и путы на ногах каждой лошади.

      Джим услышал сигнал – переливчатый тихий зов ночной птицы, совершенно естественный, так что он лишь понадеялся, что его издал маленький бушмен, а не настоящая птица.

      – Теперь не вздумай пятиться! – сказал Джим Друмфайру и вскочил коню на спину.

      Жеребца не пришлось подгонять, он слишком сильно нервничал и, как только почувствовал на своих боках пятки Джима, рванулся вперед. Труп львицы был взрезан, ее вонючие кишки вываливались наружу, скользя следом, и Друмфайр уже не мог этого выносить. На полном скаку он пронесся через спящий лагерь, а Джим на его спине пронзительно кричал, визжал и размахивал над головой шляпой.

      Баккат выскочил из темноты на дальней стороне лагеря, рыча и завывая так громко, что это казалось невероятным для столь маленького тела. Он безупречно подражал голосу льва.

      Капрал Рихтер, не совсем проснувшись, вскочил и выпалил из мушкета, когда Джим проносился мимо него. В Друмфайра пуля не попала, зато раздробила переднюю ногу одной из лошадей врага. Животное пронзительно заржало и дернулось вперед, разорвав ослабленные ремни, а потом упало и стало кататься на спине, колотя ногами в воздухе.

      Весь лагерь проснулся, солдаты схватились за мушкеты. Паника оказалась заразительной,