Господин Зима. Терри Пратчетт

Напрасно она не слушала, что ей говорят. Напрасно не прислушивалась к себе.

      Тиффани глубоко вздохнула и развела руки в стороны ладонями вверх. На правой ладони горел огнём белый шрам.

      – По правую руку от меня гром, – сказала она, – по левую – молния. Огонь позади меня. Лёд передо мной.

      Она сделала шаг и остановилась в нескольких дюймах[2] от снежного завала. Снег сразу же принялся тянуть из неё тепло. Ладно, пора. Тиффани ещё несколько раз глубоко вздохнула. Это мой выбор…

      – Лёд в огонь, – сказала она.

      Пламя костра за её спиной побелело и загудело, как в кузнечном горне.

      Стена снега зашипела и вдруг взорвалась тучей пара. Снежные комья полетели в стороны. Тиффани медленно шла, вытянув вперёд руки с открытыми ладонями, и снег перед ней отступал, как туман перед первыми лучами солнца. Жар, исходящий от неё, плавил снежную гору, буравил в ледяной толще глубокий туннель, снег бежал, обращаясь в облака ледяного пара.

      Да! Она отчаянно улыбнулась. Всё правильно. Надо только найти свой внутренний центр, надо направить мысли куда следует, и тогда можно хранить равновесие. Середина качелей всегда неподвижна.

      Башмаки хлюпали в талой воде. Под снегом зеленела свежая трава – нынешняя зимняя буря явилась уже весной. Тиффани шла дальше, к заметённым загонам для овец с ягнятами…

      Отец Тиффани смотрел в огонь. Пламя было белым и яростным, как в горне, оно пожирало топливо, словно его раздувал лютый ураган. Ещё немного – и от костра останутся лишь угли да зола…

      Под ногами Тиффани текли ручьи.

      Да! Но не думай об этом! Держи равновесие! Больше жара! Лёд в огонь!

      Она услышала блеяние.

      Овцы могут выжить под снегом. Но, как говаривала матушка Болен, когда боги делали овец, они, должно быть, положили овечьи мозги не в ту шубу. В панике – а овцы всегда на волосок от паники – эти тупицы могут затоптать собственных ягнят.

      И вот уже показались овцы с ягнятами. Они стояли, замерев в изумлении, а снег вокруг них таял, и животные казались изваяниями, освобождёнными из-под сугробов.

      Тиффани шла и шла вперёд, лишь краем уха слыша радостные крики пастухов, которые спешили следом за ней, помогали овцам высвободиться, подхватывали на руки ягнят…

      Отец кричал на тех, кто остался с ним у костра. Кто-то уже рубил на дрова телегу и бросал доски в яростное белое пламя. Другие волокли из дому мебель. Колёса, столы, соломенные тюфяки, стулья – огонь сожрал всё и с рёвом требовал ещё. А больше ничего не было.

      Красное пальтишко…. Его нигде не видно! Равновесие, держи равновесие… Тиффани ковыляла вперёд, по щиколотку в воде, по пояс в овцах… Потолок туннеля с хлюпаньем обрушился, подняв тучу брызг. Она не стала на него отвлекаться. В пролом посыпались новые снежные хлопья, закружились вокруг её головы. На них Тиффани тоже отвлекаться не стала. А потом впереди… проступило что-то красное.

      Холод в огонь! Снег растаял, и Винворт очутился на свободе. Тиффани подхватила его, прижала к себе, послала немного жара прямо

2

Дюйм равен 2,54 см. (Примеч. ред.)