Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров. Максим Малявин

обрывок двужильного провода, пару крышек от растворимого кофе, несколько горелых спичек и катушку ниток.

      – Провод, – ответил на немой вопрос дядя Сема, – самая большая проблема. Но тоже решаемая – даже не выходя из отделения. Тут и надо-то полметра, не больше. Смотри, студент.

      Согнув крышки пополам так, чтобы получился полумесяц, и так, чтобы каждая крышка зажимала по одной жиле провода, он проложил между этими полумесяцами частокол спичек и обмотал конструкцию нитками, чтобы не распалась.

      – Все, кипятильник готов. – Дядя Сема погрузил конструкцию в банку с водой. – Тут теперь главное, чтобы сеть была посильнее и пробки не выбило.

      В банке загудело, вода пошла пузырьками и вскоре закипела.

      – Вот так, Егорка. – Жмурясь от удовольствия, ветеран дурдома сделал глоток. – Провод, изолятор, нитки для крепежа и два куска металла, желательно плоских. В армии, помню, подковки для сапог приспосабливали. А вообще много чего пойдет, лишь бы фантазия работала. Можно вилку или ложку алюминиевую поломать, можно две целые использовать, можно два лезвия от бритвы… хотя да, их тут не найти. Можно две пятирублевые монетки взять, но с ними хуже: провода плохо крепить и пробки чаще вылетают. Но основную мысль ты уловил, верно?

      – Верно, – восторженно прошептал Егор. – Это же так просто!

      – А то! – подбоченился дядя Сема. – Но из вас, детей Интернета, почему-то мало кто до этого доходит. Всему-то вас надо учить!

      Мученик за веру

      Вопрос веры у нас в стране сложен и неоднозначен. С одной стороны, лет семьдесят ушло на попытку сформировать атеистическое мировоззрение советского гражданина, а это все же больше, чем одно поколение. С другой стороны, и в бытность Союза этот номер не со всеми прошел, а потом страну вдруг настигло похмелье всеобщего покаяния, и разница между количеством храмов и количеством отделений Сбербанка стала понемногу сокращаться. Лидерство, правда, прочно удерживают пивные, но тут и Сбербанку сложно конкурировать.

      А вот с самой верой, размышлял Геннадий, прификсированный к больничной койке пятью метрами фланелевых вязок, у народа туго. Дефицит, потому и не все успели себе урвать, когда была раздача. Настоящая вера – она ведь не за страх, а… в общем, с нею надо родиться.

      Ведь даже самый распоследний римский солдат, при всей прагматичности своего подхода к вере, не просто предполагал – он твердо знал, что боги есть. Поэтому надо что-то отстегнуть, чтобы что-то взамен получить. Примитивно? Может быть, зато искренне. И как-то без ненужного самоуничижения, что ли. Мол, вот тебе, уважаемый Юпитер, эта жертва, а ты мне взамен, пожалуйста… далее пункты из вишлиста.

      Уважит просьбу небожитель – почет ему и слава; можно обелиск в честь этого заказать, или что там в таких случаях полагается, чтобы свершившуюся сделку в веках запечатлеть. А если прокатит – можно ведь на том обелиске и претензию высечь: мол, жертвовал я то-то и то-то, взамен получил canis penis, и фиг вы от меня чего дождетесь впредь, божественные.