Рай?!. Елена Валентиновна Нестерова

Его лёгкая улыбка словно загипнотизировала меня на секунду, приподнимая со дна моих воспоминаний нечто сильное и радостное, но это прошло так же быстро, как и овладело мною. Во мне вновь взыграло кокетство и природная дотошность. Мне было обидно, что секрет – на двоих, а в чём он, знает только этот мужчина. Я хотела встать и подойти к нему, но тут между мною и загадочным господином встали другие люди. Они искали место ночлега и сгребали ногами осколки зеркала, и почему-то именно под мой стул. Я разозлилась и забыла про наш секрет…

      Разместившись, люди успокоились, и наступила тишина. Лишь ветер гудел за окном и ударялся о хрупкие стёкла с новой силой. И это была временная передышка! Удар за ударом, и комната вновь наполнилась шумом. Хотелось заткнуть уши и закрыть глаза. Мне впервые стало по-настоящему страшно! Того гляди стёкла треснут и осыплются на пол. И тогда последняя защита будет снята, и в комнату полетит всё то, что сейчас лежало у стен дома огромными кучами мусора.

      – Не волнуйтесь, стекло выдержит! – успокоила нас странная женщина – хозяйка дома и исчезла.

      У дребезжащего окна дрожала в такт ему и беспрестанно икала девушка лет восемнадцати. Совершенно юное создание, одетое во всё чёрное.

      Я подумала, что это весьма уместное одеяние в данных обстоятельствах, но…

      Чем сильнее она икала, тем больше на неё пялились другие. Она всем мешала, раздражала, и мне показалось, что если она не прекратит икать, её выкинут в окно.

      Я поманила девушку к себе.

      Вставать не хотелось, так как я боялась потерять сидячее место, видя жадные взгляды тех, кто ютился на полу.

      Она долго колебалась, а потом кинулась ко мне, даже не выпрямившись в полный рост. Как маленький зверёк, она выскочила из своей норки и обняла меня за плечи.

      Я закрыла ей рот рукой, да так, что она не могла дышать. Девочка пыталась сопротивляться, но, не дожидаясь, пока она задохнётся, я отпустила её.

      Сначала у неё были испуганные глаза, почти бешеные, но потом, поняв, что она больше не икает, она схватила меня за шею, поцеловала в щёку и ускользнула на своё место так же быстро, как добралась до меня. И затихла, обняв колени и положив на них голову.

      Про себя я думала: слава Богу, теперь они не тронут её.

      А те – они, собрались вместе. Их было человек пять, и они сидели на полу спинами друг к другу и внимательно следили за остальными.

      То были мужчины одинакового возраста, со схожими чертами лица и цветом волос. И взгляд у них был одинаково строгий, исподлобья, словно здесь всё было под их контролем. Из них выделялся лишь один с взъерошенной шевелюрой и бегающим взглядом.

      Уснувшая девочка в чёрном была самой молодой, а мужчина, тот, что чертил на стене, самым «старым». Но я должна уточнить, что ему было не более сорока семи, и то лишь учитывая мудрую печаль в его глазах.

      В уголке плакала женщина. Очень тихо, беззвучно и без слёз. Было видно, что она боится, как бы её не выгнали, и тщательно пыталась скрыть свою печаль. Тушь